Термин «натурализм» достаточно редко употребляют по отношению к тому направлению в живописи, которое он в действительности обозначает. Во-первых, направление само по себе состоит из разрозненных региональных школ. Во-вторых, на имидж натурализма сильно повлияло литературное направление с таким же названием, что вызвало изрядную путаницу. Наконец, в-третьих, натурализм — направление, имевшее неосторожность зародиться и окрепнуть практически одновременно с импрессионизмом, а потому получившее статус самостоятельного уже задним числом.
Термин «натурализм» часто можно услышать по отношению к произведениям искусства любого периода и любой художественной школы, если детали, сюжеты, герои подаются с шокирующей физиологической точностью и вниманием к телесному, стыдному, а часто и к запретному: насилие, жестокость, кровь, разрушения.
Впервые именно в таком смысле натуралистичными назвал картины Караваджо искусствовед Джованни Пьетро Беллори еще в XVII веке: «Итак, началось воспроизведение вещей низких, поиски мерзостей и уродства, за чем иные художники гонялись, не зная покоя; если нужно было написать оружие, выбирали самое ржавое, если вазу, то не цельную, а надтреснутую или разбитую. Людей одевали в чулки, штаны и береты, а когда писали фигуры, то особенно старательно воспроизводили морщины, неправильное очертание лица, плохую кожу, скрюченные пальцы, изуродованные недугом члены».
Исходя из такого понимания в натуралисты можно записывать каждого второго художника: от Караваджо до немецких экспрессионистов и от Люсьена Фрейда до Гелия Коржева, например. Но натурализм как отдельное движение ставил перед собой совсем другие цели, хотя верность натуре и звучала в идеях его основателей в качестве главного правила.
Впервые именно в таком смысле натуралистичными назвал картины Караваджо искусствовед Джованни Пьетро Беллори еще в XVII веке: «Итак, началось воспроизведение вещей низких, поиски мерзостей и уродства, за чем иные художники гонялись, не зная покоя; если нужно было написать оружие, выбирали самое ржавое, если вазу, то не цельную, а надтреснутую или разбитую. Людей одевали в чулки, штаны и береты, а когда писали фигуры, то особенно старательно воспроизводили морщины, неправильное очертание лица, плохую кожу, скрюченные пальцы, изуродованные недугом члены».
Исходя из такого понимания в натуралисты можно записывать каждого второго художника: от Караваджо до немецких экспрессионистов и от Люсьена Фрейда до Гелия Коржева, например. Но натурализм как отдельное движение ставил перед собой совсем другие цели, хотя верность натуре и звучала в идеях его основателей в качестве главного правила.
Натурализмом в истории искусства принято называть художественное направление второй половины XIX века, формально объединяющее европейских, американских, русских и австралийских художников, которые ставили перед собой одну простую цель — следовать природе.
В отличие от других групп, которые, казалось бы, заявляли то же самое (к примеру, прерафаэлиты
или импрессионисты), натуралисты стремились практически к фотографическому эффекту в своих работах, к точности и честности. Они сознательно отказывались от каких бы то ни было дополнительных смыслов и стилистических нововведений. Писали тщательно и детально, использовали лессировки для создания гладкой и ровной красочной поверхности.
Белая лошадь у пруда
1819, 131.4×188.3 см
Предшественником натурализма в живописи считают англичанина Джона Констебла, который писал самые простые английские деревенские пейзажи с телегами, ручьями, покосившимися мостиками, лошадьми и коровами. Но простыми и будничными они кажутся нам, спустя 200 лет, а до Констебла так не писали. Такие тихие, лишенные страсти и драматизма пейзажи считались низким жанром, а английские критики даже недоумевали, зачем художник вздумал для столь незначительных сюжетов брать большие холсты, как будто это важное историческое или религиозное полотно. Подумаешь, деревенский ручей с коровами.
И пока англичане опасались идти за Констеблом по его шатким, покосившимся деревенским мостикам, французы в восторге запрокинули головы в констебловское небо, вдохнули свежий воздух полной грудью и, отдышавшись, начали искать в предместьях Парижа свои мостики и ручьи. И нашли, конечно. Картины Констебла произвели огромное впечатление на французских художников, а первая группа художников-натуралистов появилась именно во Франции.
И пока англичане опасались идти за Констеблом по его шатким, покосившимся деревенским мостикам, французы в восторге запрокинули головы в констебловское небо, вдохнули свежий воздух полной грудью и, отдышавшись, начали искать в предместьях Парижа свои мостики и ручьи. И нашли, конечно. Картины Констебла произвели огромное впечатление на французских художников, а первая группа художников-натуралистов появилась именно во Франции.
Крестьянка в сарае
1880-е
, 39×44 см
Местный колорит
Специалисты-искусствоведы насчитывают 8 национальных школ художников-натуралистов. И название практически каждой из них тесно связано с какой-то конкретной местностью: школа реки Гудзон (Америка), Гейдельбергская школа (Австралия), Гаагская школа (Нидерланды), Ньюлинская и Норвичская школы (Англия). И эта тесная связь с небольшим, но очень близким каждому из художников, местом, пожалуй, самый главный принцип и особенность натурализма.Натуралистическая живопись заявила о себе не только одновременно с расцветом революционного движения импрессионистов, но и во время основательного утверждения фотографии.
Несмотря на эту достаточно мощную конкуренцию, натурализм строит отношения с окружающим миром и историей искусства на своих условиях — и добивается гипнотического эффекта погружения и присутствия зрителя в живописном мире. Причем этот живописный мир, в свою очередь, совершенно точно можно найти на географической карте мира и обозначить точные координаты, а может быть, даже адрес.
76.2×63.5 см
1874, 53×75 см
1818, 181×109 см
В отличие от реализма, натурализм не стремится ни к какому социальному или политическому высказыванию, в отличие от большинства авангардных течений-ровесников — не ищет новых стилистических, колористических, композиционных решений.
Он сужает взгляд живописца до вида за окном — и взгляд этот становится пристальным и проницательным, он сокращает круг моделей художника до соседей и прохожих, и вместо типизированных героев реализма или одинаково прекрасных рыжеволосых красавиц прерафаэлитов получаются практически репортажные, беспристрастные зарисовки о жизни, которая протекает рядом.
Художники-натуралисты невероятно популярны и любимы именно в той местности, стране, где они работали. Чтобы понять этот феномен, просто представьте, какой восторг вызвал бы у вас фильм Квентина Тарантино, снятый буквально на вашей улице и в том самом парке, где вы любите гулять с собакой. Или новый музыкальный клип, да пусть даже рекламный ролик новой коллекции Diesel или Guess, снятый в вашем любимом кафе или клубе. Именно поэтому мы больше знаем о натуралистах Шишкине, Левитане или Саврасове, чем о барбизонцах, гудзонцах или натуралистах из Глазго. И любим их, само собой, больше.
Он сужает взгляд живописца до вида за окном — и взгляд этот становится пристальным и проницательным, он сокращает круг моделей художника до соседей и прохожих, и вместо типизированных героев реализма или одинаково прекрасных рыжеволосых красавиц прерафаэлитов получаются практически репортажные, беспристрастные зарисовки о жизни, которая протекает рядом.
Художники-натуралисты невероятно популярны и любимы именно в той местности, стране, где они работали. Чтобы понять этот феномен, просто представьте, какой восторг вызвал бы у вас фильм Квентина Тарантино, снятый буквально на вашей улице и в том самом парке, где вы любите гулять с собакой. Или новый музыкальный клип, да пусть даже рекламный ролик новой коллекции Diesel или Guess, снятый в вашем любимом кафе или клубе. Именно поэтому мы больше знаем о натуралистах Шишкине, Левитане или Саврасове, чем о барбизонцах, гудзонцах или натуралистах из Глазго. И любим их, само собой, больше.
При чем здесь Эмиль Золя?
Термин «натурализм» для обозначения направления в искусстве впервые употребил французский публицист и критик Жюль-Антуан Кастаньяри.Описание, которое Кастаньяри дает этому движению, очень вдохновило Эмиля Золя — он с удовольствием начал называть так себя, своих однодумцев-литераторов и всех друзей, разделяющих его взгляды на искусство. Быстрее всего это определение прижилось к направлению в литературе: в группе французских писателей, которые без стеснения, а временами вызывающе и откровенно, писали беспощадные истории о своих современниках и объясняли их поступки наследственностью, физиологией и влиянием среды и окружения. Чтобы это влияние эффектно продемонстрировать, авторы намеренно выбирали самые неблагонадежные обстоятельства жизни: не гнушались борделей, ночлежек, трущоб, питейных заведений.
О натуралистах язвительно шутили, что они заняты описанием содержимого ночного горшка героя.
Кроме произведений самого Золя, литературный натурализм легко отыскать у Ги де Мопассана или братьев Гонкуров, а в Америке — у Джека Лондона, Теодора Драйзера и Джона Стейнбека.
Как любая медийная личность и автор теории, Золя, конечно, хотел доказать, что натурализм — общекультурное явление и проявляет себя не только в литературе, но и в живописи. И находил подтверждения своей теории — именно он назвал натуралистами в изобразительном искусстве Эдуара Мане и его последователей, будущих импрессионистов. Содержимое ночных горшков эти художники, конечно, не писали, но их бесстрашная готовность писать фиолетовые тени на снегу или обнаженных проституток, не маскируя их наготу именами греческих богинь, была сродни готовности Золя описать жизнь вульгарной и бессердечной содержанки Нана, хладнокровно разрушающей жизни влюбленных в нее мужчин.
Со временем живопись импрессионистов перестала соответствовать представлениям Золя о революционном и передовом натурализме, но новый герой не заставил себя ждать — воплощением всех принципов натурализма в живописи для Золя и для целого будущего поколения художников стал Жюль Бастьен-Лепаж.
Пионеры
1904, 295.7×225 см
От Америки до Австралии
О главных фигурах и произведениях натурализма начали говорить ретроспективно — и к самым значительным причисляли нескольких художников из Франции: Жюля Бастьен-Лепажа, Марию Башкирцеву и Паскаля Даньян-Бувре. Их призывники, бретонцы, собиратели картофеля, косари, чистильщики обуви, бродячие мальчишки-оборванцы составляли настолько повседневные и узнаваемые сцены жизни разных районов Франции, что воспринимались как картины сегодняшних гиперреалистов. И эта связь художника и его сюжетов с конкретной местностью позволяет говорить о натурализме как международном явлении, проявившем себя в одно время в разных уголках мира.
Французскими предшественниками натуралистов (сразу после Констебла) были художники барбизонской школы. Некоторые искусствоведы вообще называют этих открывателей пленэра и создателей сельской художественной тусовки первыми натуралистами. Теодор Руссо, Шарль-Франсуа Добиньи, Жан-Франсуа Милле поселились в деревушке под названием Барбизон и целыми днями писали пейзажи в лесу Фонтенбло.
Но феномен натурализма XIX века как раз не в том, что определенные идеи распространились из одной страны и охватили весь мир, а в том, что движения со схожими задачами зарождались на месте. И пока Томас Коул писал Белые скалы и Катскилл на севере Америки, Алексей Саврасов бродил по берегам Волги и следил за ледоходами и оттепелями, а Антон Мауве следил, как корчуют деревья и выпасают овец на гаагских побережьях. Чуть позже Джордж Клаузен (не без влияния Бастьен-Лепажа и Коро) будет писать деревенских жителей в Англии, а за тысячи километров от него (не без влияния барбизонцев) Фредерик МакКаббин запечатлеет австралийские леса и пионеров недалеко от Мельбурна.
Пейзаж , долгое время занимавший служебную и второстепенную роль в искусстве, перестает быть условным и космополитичным. Мир на картинах английского натуралиста совсем не похож на мир русского.
Но феномен натурализма XIX века как раз не в том, что определенные идеи распространились из одной страны и охватили весь мир, а в том, что движения со схожими задачами зарождались на месте. И пока Томас Коул писал Белые скалы и Катскилл на севере Америки, Алексей Саврасов бродил по берегам Волги и следил за ледоходами и оттепелями, а Антон Мауве следил, как корчуют деревья и выпасают овец на гаагских побережьях. Чуть позже Джордж Клаузен (не без влияния Бастьен-Лепажа и Коро) будет писать деревенских жителей в Англии, а за тысячи километров от него (не без влияния барбизонцев) Фредерик МакКаббин запечатлеет австралийские леса и пионеров недалеко от Мельбурна.
Пейзаж , долгое время занимавший служебную и второстепенную роль в искусстве, перестает быть условным и космополитичным. Мир на картинах английского натуралиста совсем не похож на мир русского.
