Николай
Никанорович Дубовской

Родился в Новочеркасске в семье казака-старшины Области Войска Донского. Обучался в военной гимназии в Киеве, но всё свободное время посвящал рисованию. Поступил в Академию художеств, обучался живописи под руководством М. П. Клодта (1877—1881). Неоднократно путешествовал по Западной Европе и Ближнему Востоку. Картина «Притихло» (1890), на которой художник запечатлел предгрозовую погоду, принесла Дубовскому всеобщее признание. С 1899 года Дубовской — член правления Товарищества передвижников.

Жил преимущественно в Санкт-Петербурге.С 1911 года профессор-руководитель пейзажной мастерской Академии художеств.

Русский художник-пейзажист Н.Н. Дубовской родился 5 (17) декабря 1859 года в Новочеркасске в семье казака-старшины Области Войска Донского. Мальчиком Дубовской учился в военной гимназии в Киеве, но его настолько тянуло к искусству, что он каждый день вставал на два часа раньше и рисовал. Директор гимназии посоветовал родителям послать сына учиться живописи. Семнадцатилетний Дубовской поехал в Петербург и поступил в Академию Художеств, где в 1877-1881 годах занимался у профессора пейзажной живописи барона М.К. Клодта.

Пейзажист по призванию и хранитель священных традиций передвижничества по убеждению, Н.Н. Дубовской принадлежал к младшему поколению передвижников. О его преданности искусству рассказывали анекдоты. Однажды он так увлекся работой над этюдом с натуры, что забыл о собственном венчании и явился в церковь, когда его уже почти перестали ждать.

Уже с 1884 года Дубовской - среди передвижников. Тогда же, в 1884 году, состоялось первое выступление молодого пейзажиста на передвижной выставке, которое было высоко оценено как художественной критикой того времени, в частности, В.В. Стасовым, так и коллекционерами: П.М. Третьяков приобретает для своей галереи его картину "Зима". В этой, уже вполне самостоятельной работе художника прослеживается влияние его учителя М.К. Клодта. Но, пожалуй, ещё более заметна преемственная связь с творчеством А.К. Саврасова, Ф.А. Васильева и А.И. Куинджи. "Казалось, Васильев и Куинджи соединили лучшие стороны своих дарований, чтобы произнести этот шедевр", - писал художественный обозреватель журнала "Артист" В.Н. Михеев.

Вслед за "Зимой" последовали картины "Ранняя весна" (1886), "Притихло" (1890), "Утро в горах", "Зимний вечер", "На Волге" (1892 и 1903), которые принесли Дубовскому широкую известность и выдвинули его в первые ряды русских пейзажистов. Можно привести немало восторженных отзывов о произведениях художника в печати, в воспоминаниях современников. Вот одно из них, профессора В.А. Вагнера. "Я помню, это было давно, на передвижной выставке появилась картина Дубовского "На Волге", - писал он в 1918 году. - Безбрежная водная гладь, над которой носятся несколько чаек, чуть заметная точка далекого парохода, а над всем этим лиловатые облака, застелившие и даль, и высь небосклона. Вот и все. Но около картины постоянно толпилась публика и подолгу стояла, очевидно, не сразу отдавая себе отчет в том, что привлекало ее к этому полотну. Картина поражала не техникой, хотя и безукоризненно хорошей, не мастерством, которое, однако, было налицо, а именно настроением художника, его душевной симфонией, переданной не звуками, а красками его палитры. Зритель приковывался к картине не самой картиной, а тем, что составляло ее душу".

Все названные произведения Дубовского были куплены Третьяковым. Но одна картина резко выделяется из этого ряда, и в историю русского искусства Дубовской вошел прежде всего как автор пейзажа "Притихло" (1890, Русский музей; повторение - в Третьяковской галерее), созданного по этюдам, выполненным на Белом море. Художник открыл здесь новый для передвижников мотив, по его словам - "тишины перед грозой", "когда дышать бывает трудно, когда чувствуешь свое ничтожество при приближении стихии". Для воплощения этого мотива он нашел оригинальное решение. Высвеченные солнечными лучами грозовые тучи тянутся тяжелой горизонталью, занимающей почти всю верхнюю половину картины, над почерневшей водой, отражаясь в ней. Вдали - темная полоса берега, как бы сдавленная сверху и снизу стихиями неба и воды. Земля теряет свою материальность, самым материальным, осязаемым здесь "телом" становятся грозовые тучи - яркие и светоносные. Среди лучших произведений мировой живописи найдется не много полотен, в которых с такой законченностью, с такой поистине классической ясностью было бы выражено то, что принято называть настроением. Узнав о том, что полотно "Притихло" с передвижной выставки в Петербурге приобрёл царь для галереи Зимнего дворца, Третьяков выехал в столицу, чтобы заказать художнику повторение, так как картина оказывалась недоступной широкому зрителю. "Повторение по мне вышло лучше и больше размером, отчего мотив сделался грандиознее", - делился своими впечатлениями Третьяков в письме к Репину.

Третьяков внимательно следил за творческим развитием Дубовского, пополняя свое собрание его работами. Последним произведением художника, приобретённым им при жизни, было полотно "Тихий вечер" (1898). "Поэмой в золотом" назвал её рецензент "Русских ведомостей" Н.Селиванов: "Картина производит необычайный эффект. Небо, едва заметные облака, морская даль, воздух, вода - всё сияет золотыми и золотистыми тонами горячего ясного дня. Богатство этих тонов, исходящих из одного, основного, и сливающихся в нем, поразительное".

Но где же теперь эти картины, почему, кроме "Притихло", целое поколение россиян не могло видеть других работ Дубовского в залах галереи? Ответ прост: из десяти картин Дубовского, купленных ещё самим Третьяковым, пять уже давно покинули залы Третьяковки. Сначала они переместились в фондохранилища, а затем были "перемещены" в музеи отдалённых городов бывшего СССР. Так, "Тихий вечер" в 1931 году оказался в Дальневосточном художественном музее, "Ранняя весна" в 1962 году поступила в Туркменский государственный музей изобразительных искусств, пейзаж "После грозы" - в Саратовский государственный художественный музей... Иначе как ссылкой такую акцию и не назовешь. Чем же так "провинился" Дубовской, или ошибся в своих вкусах Третьяков, зря собиравший его работы?

Но нечто подобное произошло с наследием художника и в Петербурге. Да, ныне в собрании Русского музея насчитывается 27 его произведений. Но в экспозиции он представлен всего лишь несколькими работами ("Притихло" и еще пять-шесть этюдов). Центральные произведения Дубовского, такие как "Иматра" (1894), "Отлив" (1898), "Штиль" (1899), "Родина" (1904), "Светает" (1913) - последние три из них до революции входили в коллекцию музея Академии художеств, - опять-таки были "высланы" на периферию. Картину "Штиль", переданную в 1929 году из Русского музея в Калининскую областную картинную галерею, ещё можно поехать посмотреть. И нужно, ибо она, наряду с "Притихло", демонстрировалась на Всемирной парижской выставке 1900 года, где Дубовской был удостоен серебряной медали, единственный из русских пейзажистов (ни В.Д. Поленов, ни И.И. Левитан тогда наград не получили). А вот "Родину", самое значительное и большое по размерам полотно художника (167 х 275 см), увидеть нелегко: она теперь находится в Сибири, в Омском областном музее изобразительных искусств. А в 1911 году эта картина экспонировалась на Всемирной выставке в Риме. О том, что она там не осталась незамеченной, красноречиво свидетельствует письмо Репина, адресованное Дубовскому из Рима: "Это лучший пейзаж всей выставки всемирной, римской... Вас, Николай Никанорович, я особенно поздравляю: ещё никогда Вы не были так великолепны и могущественны - оригинальная, живая и красивейшая картина!!!"

Конечно, можно игнорировать мнение такого авторитета, как И.Е. Репин, такого критика, как В.В. Стасов, и других, не менее известных деятелей русской культуры. Можно, нарушив посмертное завещание П.М. Третьякова не разъединять собранную им коллекцию произведений русских художников, делать всё наоборот. Но во имя чего и в каких целях? Слишком очевидно стремление так разбросать наследие Дубовского по городам и весям нашей обширной страны, чтобы его произведения не могли уже соединиться в одном зале. В настоящее время работы Н.Н. Дубовского представлены более чем в 70 музеях России и зарубежных стран. На первый взгляд, цель как будто бы благородная: познакомить с творчеством художника зрителей отдалённых окраин бывшего Союза. Но на самом деле наследие Дубовского оказалось выключенным из художественного процесса. Нужно разъезжать по всей стране, чтобы составить цельное представление о творчестве художника. А после распада СССР стало и того хуже: многие произведения Дубовского находятся за границей, и доступ к ним ещё более ограничился.

Вот, к примеру, И.И. Левитан - другое дело. Отдельный зал с его произведениями был в Третьяковской галерее, ещё один - в Русском музее. И в то время, когда работы Дубовского отсюда раздавали по другим музеям, Левитана заботливо собирали. Третьяков приобрёл двадцать произведений Левитана (вместе с этюдами), ныне в галерее их количество приближается уже к сотне. В Русском музее вначале была приобретена всего одна его картина, к которой с посмертной выставки художника в 1901 году добавилось ещё четыре. Теперь же их - тридцать восемь. Наверное, никому не придёт в голову возражать против такого бережного отношения к творческому наследию Левитана. Но тогда возникает вопрос: а почему Дубовской обделён таким же вниманием?

"Рок непризнания висит над Дубовским!" - говорили в семье художника. Поддержка таких корифеев русской культуры - и непризнание. Ещё одна загадка его творческой судьбы. Листая старые журналы и газеты, читая обзоры передвижных выставок, убеждаешься, что Дубовскому было грех жаловаться на невнимание тогдашней критики. Он принадлежал к младшему поколению передвижников, в "Товарищество" вступил в 1886 году, в 1889 году стал постоянным членом совета "Товарищества Передвижных Художественных Выставок". Со второй половины 1880-х годов он начал выступать на выставках вместе с А.Архиповым, А.Васнецовым. В.Серовым, К.Коровиным, с именами которых связывается возникновение новой русской пейзажной живописи. Опираясь на опыт старших передвижников, заложивших основы реалистического пейзажа, они продолжили их поиски в создании так называемого "пейзажа настроения". Суть его заключалась в утверждении чисто зрительной верности изображения и передачи, в первую очередь, впечатления, вызываемого тем или иным мотивом природы.

В обзорах передвижных выставок имена Дубовского и Левитана стоят рядом. Более того, Дубовской занимает место вслед за Шишкиным и Поленовым, а Левитан долго считается лишь "одним из самых сильных конкурентов Дубовского". На передвижной выставке 1890 года в центре внимания рецензентов оказалась картина Дубовского "Притихло", Архипова "На Оке", Левитана "Вечер. Золотой Плёс" и "После дождя. Плёс". В журнале "Всемирная иллюстрация" В.В. Чуйко, отрицательно охарактеризовав работы пейзажистов на выставке, отметил, что "исключение могут составить только Дубовской и Архипов: у них замечаются попытки выйти за пределы установившейся рутины. Только они и обращают на себя внимание публики, только о них и говорят". М.В. Нестеров в письме к родным из Киева передает мнение В.М. Васнецова о передвижной выставке 1891 года: "Божится, что моя лучшая вещь на выставке, потом Дубовской, Серов, Репин". И.Е. Репин в письме к П.М. Третьякову о передвижной выставке 1892 года: "Дубовского "На Волге" вещь удивительная по совершенству. Как сработана вода, небо, сколько во всём поэзии - лучшая вещь на выставке". О выставке 1895 года М.В. Нестеров писал: "Левитан на этот раз слабее. Дубовской в двух-трёх вещах хорош, но в общем нынче не силён". Он же о следующей, передвижной выставке 1896 года: "Выставка будет разнообразна и интересна. Особенно хороши Серов, Левитан, Дубовской, Костя Коровин". В 1898 году пять молодых передвижников "за известность на художественном поприще" были удостоены звания академиков живописи: А.Е. Архипов, Н.Н. Дубовской, Н.А. Касаткин, И.И. Левитан, В.А. Серов.

Достаточно и этих отзывов, чтобы убедиться в том, сколь значительна была роль Дубовского в новой русской пейзажной живописи. И вопрос был не столько в том, кому отдать "пальму первенства", сколько в том, что оба художника - и Дубовской, и Левитан - объективно утверждали в своём творчестве принципы "пейзажа настроения". Только Дубовской представлял петербургскую школу пейзажа, а Левитан - московскую. Как видим, Дубовской в то время занимал достойное место в русском искусстве, на равных разделяя его с Левитаном. Однако, начиная с 1898 года, с появлением нового объединения художников, группировавшегося вокруг журнала "Мир искусства", ситуация резко меняется. "Золотая пора" Товарищества передвижных художественных выставок миновала и оно переживает кризис. На страницах "Мира искусства" передвижники подвергаются уничижительной критике, обвиняются "в отсутствии стремления к техническому совершенству", в "игнорировании разрешения художественных задач" и т.д. В Товариществе, помимо, так называемого балласта, состояли и многие крупные мастера - Репин, Суриков, Васнецов... Начинается перетягивание в свой лагерь молодых передвижников и, прежде всего, Серова, Левитана, Нестерова. Предпринималась попытка завлечь и Репина, творчеству которого посвящался специальный номер журнала. Зачастую в прямой зависимости от этого давалась и оценка произведений художника.

После смерти Н.А. Ярошенко (в 1898 году) Дубовской оказался идейным руководителем Товарищества. Он пользуется заслуженным авторитетом и уважением среди художников, сам много и успешно работает творчески. Но каковы теперь отзывы о его произведениях? Автор безымянной заметки о передвижной выставке 1899 года в журнале "Мир искусства", отметив удачные работы на ней Левитана, Нестерова, Сурикова, далее пишет: "Некоторые художники, от которых можно было ожидать чего-нибудь интересного, нынче ничем себя не проявили. Так, Святославский совсем бесцветен, а Дубовской пошёл назад, и грустно видеть, как этот, когда-то обещавший, художник опустился до откровенного заигрывания с публикой, до "айвазовщины"". На страницах "Мира искусства" нет ни одного положительного отклика о произведениях Дубовского. А ведь уже в следующем, 1900 году, он своими картинами принимал участие во Всемирной выставке, где, как уже говорилось, был удостоен серебряной медали. С 1894 года Дубовской приглашается на международные выставки мюнхенского "Сецессиона", затем посылает туда свои работы "вне жюри", а в 1913 году за картину "После грозы" награждается золотой медалью. Как-то не верится после этого, что Дубовского мало интересовали художественные задачи и, тем более, что он "пошёл назад". Биографы Левитана его участие на выставках "Сецессиона" и на Всемирной парижской выставке расценивают "как европейское признание его искусства". Как же в таком случае расценивать успехи Дубовского? Как оценивать наследие Дубовского, произведения которого с завидной последовательностью распылялись по музеям страны? Отсюда и искажённое представление о нём, как авторе чуть ли не единственной картины, необъяснимым образом появившейся на свет. Всё это напоминает судьбу А.К. Саврасова, творчество которого, кроме "одиночной" картины "Грачи прилетели", было мало известно современникам. Теперь же, когда его произведения выявлены и собраны воедино, оказалось, что это целая эпоха в развитии русского пейзажа.

Так что никакого слепого рока в забвении Дубовского нет, а была и есть вполне реальная практика замалчивания, возвышения одного художника за счёт принижения другого, теоретическим обоснованием которой явилась концепция Александра Бенуа в "Истории русской живописи". Она ясно просматривается и в трудах его последователей - И.Э. Грабаря, А.А. Федорова-Давыдова... Не многим отличаются от них и некоторые работы современных исследователей, например, М.М. Раковой, автора фундаментальных статей о пейзаже конца XIX - начала XX века, вошедших в труды по истории русского искусства. Из книги в книгу кочуют определения, основанные больше на одностороннем рассмотрении Дубовского через призму "левитановского пейзажа", чем на подлинном изучении произведений художника и связи их со своей эпохой. Довольно странной, к примеру, выглядит такая аналогия, приведённая Раковой в "Истории русского искусства": "По ощущению огромного водного пространства и неумолимо надвигающейся стихии это произведение ("Притихло") перекликается с более поздней по времени картиной Левитана "Над вечным покоем". Левитан верно подметил, что в "Притихло" чувствуешь не автора, а самую стихию, что "передать не всякий может". Но в световых эффектах, к которым прибегает Дубовской, чувствуется влияние А.И. Куинджи".

Если внимательно проанализировать творчество Дубовского и Левитана, то аналогии, действительно, напрашиваются сами собой. Пейзажисты работали в одно и то же время и жили своим временем. Даже вот такой беглый ряд названий их произведений уже говорит о многом. Левитан: "Вечер на пашне" (1883), "Весна"(1886), "Вечер на Волге" (1888), "Тихая обитель" (1890), "Над вечным покоем"(1894), "Озеро", "Русь" (1900). Дубовской: "Ранняя весна" (1886), "Притихло"(1890), "На Волге" (1892), "Вне монастыря" (1893), "Земля" (1894), "Родина"(1904). Если непредвзято сравнить эти произведения, то мы получим объективное представление о творческой состязательности этих двух мастеров. Более того, тематический диапазон у Дубовского намного шире. Дубовской в основном писал пейзажи, но существуют еще и многочисленные картины и этюды, написанные в результате заграничных поездок в Италию, Швейцарию, Францию, горные и архитектурные пейзажи, великолепные марины, позволяющие говорить о них отдельно, как о наследии крупнейшего художника-мариниста. Речь идёт о большом художнике, творчество которого давно заслуживает пристального изучения.

Много раз Н.Н. Дубовской путешествовал по Западной Европе и Ближнему Востоку, хорошо знал классическое искусство Италии, Франции, Германии, был прекрасно осведомлён о новейших течениях в западноевропейской живописи. Его техника письма изменялась в русле общего развития русской живописи, но он никогда бездумно не принимал того, что не отвечало его пониманию собственных задач творчества.

С 1899 года Н.Н. Дубовской входил в состав правления Товарищества передвижников, стал одним из самых влиятельных руководителей передвижников. В отличие от волевых И.Н. Крамского и Н.А. Ярошенко, Дубовской был человеком мягким и деликатным, вероятно, именно поэтому он очень умело исполнял роль вечного примирителя передвижников старшего и младшего поколений. В 1900 году Дубовской был избран действительным членом петербургской Академии художеств, а в 1911 году становится профессором Академии, руководителем пейзажной мастерской.

Дубовской написал в общей сложности около 400 картин и более 1000 этюдов. 20 декабря 1913 года он направил голове Новочеркасской управы заявление, в котором предложил свою коллекцию картин (70 собственных работ и 129 работ художников-передвижников) для создания в его родном городе художественного музея. Условие ставилось одно - поместить подаренное в специально построенном здании. Городская управа с благодарностью приняла это предложение и ассигновала аванс на строительство музея. Был выделен участок, а племянник художника В.Е. Дубовской, бывший тогда главным архитектором Новочеркасска, взялся безвозмездно составить проект. Но началась Первая мировая война, потом грянула революция, а за ней гражданская война. Не до музея было. В 1930-х годах вопрос о необходимости создания в Новочеркасске художественного музея вновь поднимался, но помешала Великая Отечественная война. В течение многих десятилетий всегда находилась какая-либо проблема, мешающая созданию галереи. После войны коллекцию картин Дубовского принял на временное хранение Музей истории донского казачества в Новочеркасске. Именно в нем наиболее полно представлено творчество Н.Н. Дубовского, это собрание одно из самых полных в стране. Только здесь посетитель имеет возможность как бы заново открыть для себя творчество этого выдающегося мастера русского пейзажа, насладиться блеском и красотой его живописи. В феврале 1968 года было принято решение Академии художеств СССР с рекомендацией создать "Новочеркасский музей изобразительных искусств имени Н.Н. Дубовского". Но до сих пор все осталось, как было. Музея нет. "Десятилетия сменяют друг друга. Часть картин Н.Н. Дубовского экспонируется в музее казачества, а остальные продолжают томиться в запаснике..."

Академик живописи Николай Никанорович Дубовской умер в революционном Петрограде 28 февраля 1918 года от паралича сердца. Похоронен он был на Смоленском православном кладбище, недалеко от часовни Св. Ксении Петербургской.