Джордж
Морленд

Один из наиболее талантливых английских художников второй половины 18 века. В творчестве этого художника доминирующее место принадлежит пейзажам и жанровым сценам. Он писал сцены из жизни цыган, мелких фермеров, небогатых помещиков. Бесхитростный и искренний реализм произведений Дж. Морленда отражает бытийную, повседневную жизнь, лишённую сложных драматических столкновений и коллизий. В пейзажах Дж.Морленда «Деревенский вид», «Приближение грозы» отражена провинциальная, сельская Англия, ещё не затронутая бурной промышленной революцией 18-го столетия.

Жизнь Джорджа Морленда могла бы послужить сюжетом для романа в духе Смоллетта или Филдинга, где приключения следуют одно за другим, место действия переносится из трактира в долговую тюрьму, а попойка сменяется потасовкой. Образ жизни Морленда отнюдь не отличался размеренностью и благонравием. Необузданный страстный темперамент, бьющие через край жизненные силы, заставлявшие находить вкус в грубых развлечениях, вовлекали его в приключения сомнительного свойства.

И тем не менее его жизнь — это не история повесы, а история трагического бунта одиночки, безнадежная попытка вырваться из строго регламентированных рамок буржуазной морали.

Морленд принадлежал к семье потомственных художников и был учеником своего отца — человека сурового и властного. Жизнь в родительском доме и работа в отцовской мастерской (а он с детских лет был помощником, вернее, подмастерьем отца) страшно тяготили Морленда. Работа, работа каждый день, однообразный и суровый уклад, неулыбающиеся лица родных, постоянно напоминающих мальчику о его обязанностях — сколько раз подобные семьи описывались в английской литературе! И естественно, что когда Морленд достиг совершеннолетия, он поспешил выйти из родительской опеки, обрести столь желанную свободу.

Однако кроме основательного знания ремесла живописца, полученного в семье, молодой художник не имел никакого жизненного опыта. Едва вырвавшись на свободу, он сразу же оказался в руках дельцов, безнадежно запутался в долгах, угодил в долговую тюрьму, куда затем попадал не один раз.

Женитьба на сестре художника Уорда на некоторое время, казалось, изменила его жизнь. Морленд получил новые художественные связи; Уорд гравировал его картины, а в собственном живописном творчестве подражал ему с некоторым даже пиететом. Через Уорда Морленд познакомился со знаменитым Дж. Р. Смитом, который тоже охотно гравировал картины молодого художника.

Однако очень скоро это видимое благополучие разрушается. Морленд порывает с семьей и окунается в самое безудержное беспутство. Его встречают то в трактире, то в цыганском таборе: он водит дружбу с боксерами, жокеями, лошадиными барышниками. Карточные долги и прочие расходы он оплачивает своими картинами. В угарном чаду своей нелепой жизни он ухитряется непрерывно работать — пишет одну вещь за другой (всего им сделано около четырех тысяч работ): пейзажи, деревенские жанры, сентиментально-нравоучительные сценки.

Часто эти картины специально предназначены для гравирования.

Они представляют собой серии, объединенные более или менее связным сюжетом — обязательно с морализирующим выводом. Слащавая скука таких гравюр полностью искупалась поразительной тонкостью и изяществом исполнения. Само собой разумеется, что Морленда отнюдь не волновало психологическое правдоподобие «Девушки, оплакивающей смерть птички», или «Плодов дурного поведения». Он стремился лишь дать оригинал для гравирования, наилучшим образом подходивший для этой тонкой и деликатной техники.

По-настоящему талант Морленда раскрывается в деревенских сценах и пейзажах. Нигде так не работалось художнику, как в деревне, куда он спасался бегством от своих кредиторов. Казалось, там он снова находил себя, — такой безмятежностью дышат его сельские сцены. Сюжеты их просты: то это путник у деревенской заставы, то два крестьянина за кружкой пива, то конюх («В конюшне»). Главная их прелесть заключается в необычайно остром ощущении единства человека с природой, вернее, единства всей природы в целом. Если люди, помещенные в пейзаже, всегда спокойны, то в природе все время что-то происходит, что-то меняется. Свежий ветер гнет ветви деревьев, пробегает волной по траве, треплет гривы лошадей; набежавшая туча мгновенно меняет освещение; последний луч солнца, замирая, трепещет на стене хижины («Приближение грозы», Эрмитаж).

Самая манера Морленда — узкие, как бы трепещущие мазки,— подчеркивает эту внутреннюю динамику. Художнику присуща особая острота видения, особая острота восприятия природы, свойственные горожанину, который вырвался из шума, пыли и сдавленных горизонтов города, чтобы отдохнуть.

Пейзажи Морленда не написаны с натуры: они сконструированы из метко наблюденных элементов. В них выражено не столько впечатление от реальной местности, сколько мечта художника об идиллическом существовании, о гармонической полноте бытия.