Геворг
Степанович Григорян (Джотто)

1916 – 1920 – учеба в Тифлисской школе живописи и скульптуры.

1921 – 1922 – учеба в ВХУТЕМАС’е в Москве.

1927 – 1948 – участие практически во всех выставках, устраиваемых в Тбилиси.

1934 – участие в выставке картин в Ереване.

1957 – участие в выставке «40 лет Великого Октября» в Тбилиси.

1958 – участие в Декаде грузинского искусства в Москве. Затем эту выставку перевезли в Ригу и Таллин.

1962 – переезд на постоянное жительство в Ереван.

1965 – персональная выставка в ереванском Доме художника.

1972 – участие в выставке художников Закавказья в Москве.

1980 – открыт дом-музей Г. Григоряна в Ереване с постоянной экспозицией.

1983 – персональная выставка в Тбилиси.

Работы имеются в музеях Армении. Грузии, Москвы, Санкт-Петербурга, а также в частных коллекциях.

Шесть десятилетий своей жизни посвятил Геворг Григорян искусству. Он пришел в мир словно для того, чтобы доказать, какие препятствия может преодолеть человек, несущий в себе беспредельность веры и способный на подвижничество.С детских лет он познал удары судьбы, был очевидцем острой несправедливости, отстаивал прекрасное, боролся за истину. Он последовательно шел вперед, падал и поднимался, чтобы продолжать движение, достигая новых высот. Так постепенно создавалась легенда жизни, героем которой стал Геворг Григорян, вошедший в историю армянской живописи под именем Джиотто."Первое слово, которое возникает и обобщает образ художника Геворга Григоряна, это- вера",- пишет прозаик Агаси Айвазян.

Геворг Степанович Григорян родился 12/24 ноября 1897 года в Тифлисе. В семилетнем возрасте он потерял отца. Неся на своих детских плечах все заботы о многочисленной семье, Геворг работал на складе мазута, в парикмахерской, в книжных и овощных лавках, продавал газеты. Тифлис, находившийся на перепутье востока и запада, с одному ему присущим колоритом, напоминал театральные подмостки, куда, чуть свет, в суматохе устремлялись все действующие лица “спектакля”: кинто, продавцы мацуна, ковров, ремесленники; звучал дудук, начинался пир... Каждый из “действующих лиц” имел свои заботы, был наделен характером, обладал своеобразным языком. Во всем ощущались яркий цвет и движение. И на фоне этой движущейся декорации начинал свой путь юный Геворг, с жадностью впитывающий впечатления. Неповторимый город Тифлис во многом сформировал его как художника.

Особую непередаваемую атмосферу Тифлиса тех лет и ее влияние на художественную натуру в нескольких предложениях хорошо выразил армянский писатель Агаси Айвазян в своем эссе “Бедни” Джиотто”: “Тифлис, бывший долгие годы столицей Армении на чужой земле, всегда являлся подмостками, художественной ареной не только для выражения армянского духа, но и для создания его художественного образа, художественной конструкции. Волею судьбы Тифлис во многом исказил строгую и твердую, сдержанную и локальную фактуру армянского облика, но и сам приспособился, видоизменился, скроился по его образу и подобию. Образ старого Тифлиса вызывал ностальгию и уже превратился в пестрое собирательное понятие. Тифлисская среда питала художников, и кого она ycпела сформировать, тот уже не мог отойти от ее фантасмагории”.

В 1916 году Григорян поступает в Тифлисскую школу живописи и ваяния, где преподавали О. Шмерлинг, Б. Фогель и известный уже в тот период Е. Татевосян, класс которого посещал будущий художник. В 1918 году на ежегодной выставке, организованной школой, работы Григоряна получили высокую оценку педагогов и прессы. Было отмечено, что автор обладает несомненным талантом. Поэт С. Городецкий, предсказывая молодому художнику славное будущее, с восхищением писал о нем в газете “Кавказское слово”. Юноша пытался найти единомышленников и друзей по искусству. Тифлис в те годы был центром армянской культуры.

Благодатная творческая атмосфера, царившая в городе и общение с лучшими представителями тифлисской интеллигенции оказали большое влияние на Джиотто. Геворг Григорян ежедневно посещал “Айартун” (Дом работников армянского искусства), где общался с Ов. Туманяном, Ал. Ширванзаде, Д. Демирчяном, Е. Чаренцем, был лично знаком с Е. Татевосяном, М. Сарьяном, Г. Шарбабчяном, Ал. Бажбеук-Меликяном, Е. Кочаром и другими известными писателями и художниками.

В 1921 году Григорян переехал в Москву и поступил в Высшие художественные мастерские (ВХУТЕМАС). Приемная комиссия, учтя особые способности молодого художника, разрешила ему в порядке исключения начать обучение со второго курса.

Московский период, хотя и кратковременный, оставил заметный след в творческой жизни художника. Для ряда портретов, созданных им в 1921—22 гг. (“С. Кочарян”, “Музыкант Мурадян”, “Г. Кацахян”) ключевыми становятся упрощенные формы построения геометрических объемов, посредством которых художник пытался воссоздать психологический и эмоциональный мир человека. Вскоре художник отходит от этого стиля, поскольку ему более импонирует реалистическое восприятие человека и предметного мира. 1922 год был очень плодотворным для Григоряна. Портреты «Римма», «Маргарита», «Д. Демирчян», «А. Агамбекян», «Натюрморт с салфеткой» отличаются смелостью замысла и реализмом.

Григорян пишет натюрморты, портреты, разнообразные композиции. Сохраняя внешнее сходство, художник добивается большой образной точности и достоверности. Жизнь служит ему материалом для создания собственного мира, в котором определяющим остается духовное начало. В эти годы Григорян творчески осваивает геометрические формы кубизма и стиль Сезанна. Широкую известность Григоряну приносят Республиканская и всесоюзная выставки, организованные в 1927 году в Тифлисе и Москве. Местная и московская печать высоко оценивает самобытное искусство художника.

Геворг Григорян- один из армянских художников, наиболее ярко и образно выразивших трагедию Геноцида в портетном искусстве. В тематических циклах Григоряна особый интерес представляют около десяти работ, посвященных геноциду 1915 года. В основном это портреты и композиции (“Гнев” 1962, “Армянка” 1944, “Скорбь по Комитасу» 1905, “Ов, Айоц ашхар” 1970). Особой сгущенной трагичностью отичается портет “Комитас”, один из лучших в ряду созданных художниками Е. Татерсяном, П. Tерлемезяном, Г. Ханджяном. Острые переходы форм, сдержанные и строгие цветосочетания, психологическая глубина свойственны всем работам цикла. Этот цикл – один из лучших в творчестве Джиотто.

Весна 1915 года. Страшное время... Художник увидел свою модель среди армянских беженцев, скитавшихся по улицам Тифлиса. Ее знали как “эрзерумскую беженку Манушак”. Написанная в 1929 году картина “Манушак“ создает обобщенный трагический образ армянки. Армянская женщина вообще часто становилась героиней его картин: “Армянка из Эрзерума”, “Мать”, “Армянка”, “Женщина на фоне церкви”, “Диана”, “Материнство”, “Скорбь”. Последнее название очень символично для Джиотто. Скорбь часто была обьектом его картин, занимая его как высшее проявление трагической сущности жизни и апофеоз людских страданий.

В конце 20-х и начале 30-х годов художник, переживающий бурный творческий взлет, создает ряд пейзажей, натюрмортов, портретов, тематических композиций, в которых сочетаются мастерство уже зрелого художника и истинный глубинный реализм (“Женщина с веером”, “Натюрморт с белым кубком”, “Шогик”, “Натюрморт с книгой”). Джиотто почти не пользуется яркими, контрастными цветами, он стремится достичь новой выразительности объемов путем сплетения тонов и полутонов.

30- годы ознаменовали начало следующего, крайне трудного для Геворга Григоряна периода. В оценках искусства этих лет доминирующими становятся вульгарно- социологические критерии. К его творчеству приклеиваются различные ярлыки. Участие Джиотто в выставках становится почти невозможным. Одинокий, в условиях искусственной изоляции, художник, тем не менее, не теряет веры и продолжает настойчиво работать.

Именно в эти трудные для Джиотто годы родилась композиция “Материнство” (1936). Мать прижала к груди ребенка, со страхом прильнувшего к ней. Они словно попали в вечный круговорот и от предчувствия потери приникли друг к другу. В этой картине художник смог достичь вершин трагического обобщения.

Самая светлая страница биографии Григоряна связана с неразлучной подругой его жизни - Дианой. Человек высокого духовного горения, она была для него даром судьбы. Одаренная художница, Диана оставила любимую профессию и целиком посвятила себя мужу и его искусству, став для него незаменимой и истинной опорой в жизни. Художник признавался, что подруга его жизни являлась “соавтором” некоторых его произведений. В разные годы Джиотто создал целую серию портретов Дианы. Они различны по характеру и колориту, но имеют общий внутренний стержень, ибо сверхзадачей для автора всегда остается отражение душевной красоты героини. Блестящим образцом реалистического портрета является полотно, написанное в 1939 году- “Диана”.

Одной из ключевых тем творчества Григоряна было обращение к дорогим сердцу армянина образам современников и исторических лиц— “Вардананк”, “Царица Нвард”, “Давид и Хандут”, “Саят-Нова”, “О. Туманян”, “С. Шаумян”, “Д. Демирчян”, “Александр Ширванзаде”, “Александр Мясникян”, “Е. Чаренц”. Все эти полотна обьединяет стремление отразить высокие человеческие достоинства героев, которые, как считает художник, наряду с профессиональными заслугами, во многом предопределили их непреходящую значимость в истории Армении.

В суровые годы Отечественной войны уже тяжело больной Джиотто создает вдохновенные психологические портреты молодых бойцов Советской Армии, отличающиеся отсутствием какой-либо пафосности и глубоким проникновением в человеческую суть образов(“Портрет солдата” 1943).

В 50-е годы Григорян переживает период нового творческого подъема. Сохранив и развив все свойственные его почерку стилевые признаки (монументальность, строгое описание, драматизм), художник заметно меняет палитру. Часто встречавшийся ранее желто- коричневый постепенно уступает место звучному зеленому, чистому и прозрачному черному, полнокровному синему. Картинам этого периода свойственна некоторая условность композиции, заострение геометрических форм и более активные цветовые переходы. Фон начинает играть более активную роль и органически сливается с другими компонентами картины. Предмет изображается с разных точек зрения, в разнообразных соотношениях. Художник перегруппировывает и переосмысливает новые образы, жертвуя

привычной достоверностью во имя художественного замысла. Работы “Пионерка” (1954), “Портрет Лиды” (1955), “Подруги” (1959), “Натюрморт с утюгом” отличаются (1959) новым необычным сочетанием элементов построения и особым цветовым колоритом.

В 1962 году Григорян переехал в Ереван. Новая среда оказала благотворное влияние на художника. В этот период существенными для Джиотто стали приемы светотеневой моделировки. Картинам свойственен новаторский дух и новые художественные приемы (“Натюрморт с рыбами” 1965, “Летящее яблоко” 1965). Полотно “Натюрморт. Старый Тифлис” (1965) вновь воссоздает атмосферу старого Тифлиса. Это трогательное воспоминание о родных местах. Целая эпоха быта и нравов города возрождена силой живописного искусства.

В основе творчества Григоряна- стремление погрузиться в глубинную сущность человека, изображая его то в минуты душевной неопределенности и горя, то в минуты душевного подъема. Меняются времена, и с ними меняется человек. Он постепенно проникает в беспредельность космоса, покоряет неведомые дали, в то же время возвращаясь к своей изначальной природе. В этот период художник обращается к внутренней глубинной сути человека и природы (“Лунная любовь”,1964). Если в пейзажах тифлисского периода («Дом с красной крышей» 1929) господствовало таинственное одиночество зеленого света, то пейзажам ереванского цикла (“Красные крыши” 1970), (“Зной в Ереване” 1971) присуща более сочная палитра. Художник часто обращается к воспоминаниям детства, изображая суету и движение старого Тифлиса, добрых, наивных, заботливых родителей (“Мать и я” 1962), бойких, расторопных, остроумных кинто (“Кинто с моей улицы” 1908).

Джиотто был восхищен несгибаемой волей большого друга нашего народа, чешки, измученной смертельной болезнью. Впечатленный этой судьбой, он создает портрет Л. Моталовой, отразивший всю силу духа и воистину крестный путь, пройденный героиней. Блестящая характеристика картины сформулирована в письме, посланном чешкой армянскому другу на армянском языке: “Мой дорогой Джотто...возможно, вы не до конца представляете, как помогли и помогаете мне в чрезвычайно тяжелый период моей жизни. Из картины я узнала, что глубоко понимаете и любите меня, и потому я могу быть совершенно искренна... первый раз взглянула и очень многое поняла: что не одна больше, что эти муки не необычны, а знакомы, тысячу раз пережиты, что мое “я” частично там, что в картине присутствуют не только все мои прошлые печали, но и будущие, что все в порядке, иначе и не могло быть. И вдруг почувствовала большой покой, поняв, что просто необходимо продолжать выполнять работу каждый день, каждое утро, каждый вечер, вновь и вновь начинать и держаться. За все это благодарна вам, для меня это чрезвычайный дар, необходимо дорогой и незаменимый дар”.

Эти слова- не только знак признательности и почитания, в них содержится характеристика творчества Геворка Григоряна, воспринимающего трагические и светлые страницы судьбы своего народа не просто как тему, а пронесшего их через сердце и кровь и обратившего в особую и своеобразную красоту, выраженную в простых и емких формах.

Прожив тяжелую жизнь, он остался верен своему эстетическому кредо и всегда следовал голосу сердца и правде жизни.