Благовещение

Маленький итальянский городок Спелло, что в 30 километрах от Перуджи, знаменит своими улочками, утопающими в цветах, и отменным оливковым маслом. А еще туристов со всего мира влечет базилика Санта Мария Маджоре, построенная на месте древнего языческого храма богинь Юноны и Весты. Когда-то в церкви было несколько капелл, но не все дожили до наших дней: их замуровали.

К счастью, уцелела капелла Бальони, украшенная росписями самого Пинтуриккио. Работал он здесь в 1501 году по приглашению местного настоятеля Тройло Бальони, чья фамилия и дала наименование строению (позже его назначили епископом в Перудже). За красочные изображения на стенах капелла получила второе название – Capella Bella («прекрасная», «красивая»). Богослужения в ней совершались до 1874 года.

Кстати, портрет заказчика Пинтуриккио поместил на одну из работ. На левой стороне фрески "Христос среди учителей" можно разглядеть Бальони собственной персоной (в черном одеянии среди группы людей). Подобные реверансы в сторону донаторов в виде скрытых портретов были довольно популярны в итальянском Раннем Возрождении. Но на «Благовещении» живописец пошел еще дальше, «повесив» на стену справа от Девы Марии свой автопортрет.

Стоит упомянуть, что Пинтуриккио не первому пришла в голову подобная идея. Итальянцы кватроченто частенько включали себя и членов своей семьи в групповые композиции на монументальных росписях и даже писали с себя святых. Первым, кто замаскировал собственную персону под станковую картину на фреске, был Перуджино – во время росписи залы приемов Правления биржи в Перудже, где он трудился в 1497 – 1500 годах. Всего год спустя этот фокус повторил и Пинтуриккио, правда, в чуть более скромном формате, ограничившись лишь своим именем в подписи: «Бернардино. Живописец из Перуджи». Перуджино же снабдил свой автопортрет табличкой со словами: «Пьетро – превосходный перуджинский живописец. Что утеряло искусство, вновь возродил он, живописуя. То, чего не было в нем, заново он изобрел».

Ранее, в 1492 году Пинтуриккио уже писал фреску "Благовещение", в процессе росписи Апартаментов Борджиа в Ватикане. Общий у этих двух изображений лишь сюжет. Архангел Гавриил держит в руках цветок лилии – символ чистоты Девы Марии. В верхней части видим Бога Отца в окружении херувимов, от него на Богородицу нисходит Святой Дух в виде белого голубя. Задником обеих фресок служит пейзаж со скалами, древними строениями и деревцами.

На этом сходства заканчиваются, и начинаются различия. Если фреска из Апартаментов Борджиа прямо-таки оглушает своей избыточной орнаментальностью и ослепительной позолотой, то «Благовещение» в умбрийском городе Спелло куда более сдержано и умеренно в изобразительных средствах. На нем больше пространства и простора, что дает больше свободы в плане композиционного построения, но, с другой стороны, существенно смещает смысловые акценты. Из-за того, что Пинтуриккио увлекается прорисовкой действия на фоновом пейзаже, тот перетягивает значительную часть внимания на себя.

Благовещение – когда архангел Гавриил приносит Богородице весть о том, что ей уготовано стать Матерью Спасителя, – является одним из ключевых событий Нового Завета и основополагающим эпизодом христианского учения в целом. Здесь же оно воспринимается буднично-прозаичным, как будто бы Марии каждый день является архангел с благой вестью. Взгляд скользит мимо главных героев на задний план, хочется рассматривать происходящее за пределами основного сюжета, разглядеть, чем заняты люди на улице.

И хотя «Благовещение» из Апартаментов Ватикана может нагнать скуку практически идеальной симметрией (которой, скажем прямо, Пинтуриккио любил щеголять в своей декоративно-монументальной живописи), оно "ближе к тексту", поскольку полнее передает торжественность и значительность священного для всех христиан момента. Пусть и достигает этого достаточно грубыми методами. «Вы не скоро увидите более роскошные, но варварские в своем великолепии фрески, чем в апартаментах Борджиа в Ватикане, где сверкающее золото орнамента сливается с бесценным ультрамарином», – комментирует ватиканское "Благовещение" Пинтуриккио знаток итальянского Ренессанса Бернард Беренсон.

Зато представляющая собой "вольный пересказ" Евангелия умбрийская фреска более любопытна в отношении композиции (даже несмотря на весьма вольное обращение живописца с перспективой) и представляет больший интерес для детального изучения. Кто эти люди, мирно обедающие во время эпохального происшествия? Что за ваза над автопортретом художника и почему она помещена за решетку? И каким образом, собственно говоря, попал портрет эпохи Возрождения в живописание события, имевшего место примерно за 9 месяцев до наступления нашей эры?

Автор: Наталья Азаренко