Зига
Валишевский Зигмунт (Сигизмунд)

Зига Валишевский, поляк по происхождению, родился в 1897 г. в Санкт-Петербурге, но вскоре семья переехала сначала в Батум, а затем в Тифлис. По его собственному признанию, рисованием он увлекся в раннем детстве, копируя старые гравюры. Мы имеем редкую возможность опубликовать репродукцию с одной из этих работ, той самой, о которой писал в своих воспоминаниях друг и соратник Зиги по цеху К. Зданевич. "Весной 1906 года Николай Васильевич Склифосовский познакомил меня с Зигой и предложил посмотреть, как он скопировал "Тайную вечерю". Около высокого и грузного Н. В. робко стоял худенький мальчик лет девяти-десяти, одетый в чистую курточку и короткие штанишки. "Надо быстрее удирать, ребенок не может копировать великого Леонардо", - мелькнула мысль, но Н.В. угадав мое желание, строго сказал: "Идем с нами". ... Во всю длину стены пришпилена бумага, и на ней изображено... Я не верю своим глазам, смотрю изумленный и обрадованный. Копия Леонардо дышала одухотворенной жизнью, восхищала легкостью исполнения, уверенным твердым рисунком! С непринужденным мастерством были нарисованы лица, руки, фигуры, складки одежд, - все это, бесспорно, свидетельствовало о выдающемся таланте юного художника". С того дня Зига ворвался в художественную жизнь Тифлиса и, несмотря на возраст, стал заводилой, неким "генератором идей" в компании молодых художников, объединившихся впоследствии в футуристическую группу "410". Под руководством опытных педагогов, Н. Склифосовского и Б. Фогеля, Зига совершенствует свое мастерство рисовальщика, учится писать маслом и даже пробует заниматься скульптурой. Невозможно было представить Зигу без бумаги и карандаша. От того периода сохранилось множество пейзажей, натюрмортов, портретов и дружеских шаржей. Особенно "доставалось" Н. Склифосовскому, чью колоритную внешность Зига трансформировал то в Лаокоона, то в Фауста, то в Амура или Тициана. Когда в 1912 году М. Ле-Дантю и братьями Зданевскими была открыта живопись Нико Пиросмани, Зига, влюбившись в клеенки гениального самоучки, активно включился в процесс выявления его работ. Кстати, в плакатах Валишевского, выставка которых была устроена в 1915 году, явно прослеживается влияние Пиросмани. В том же 1915 году, поддавшись патриотическому порыву, Зига едет добровольцем в действующую армию. За год, проведенный на фронте, он создал целую портретную галерею солдат и офицеров полка, которая, по словам К. Паустовского, "могла бы затмить своей естественностью и простотой знаменитую галерею героев 1812 года в Эрмитаже". Однако повоевать по-настоящему ему не удалось. С формулировкой: "ввиду исключительной ценности как художника", он был отчислен и вернулся в Тифлис, охваченный лихорадкой левого искусства. Годы с 1917 по 1921 были исключительно насыщены событиями. За этот короткий промежуток времени Зига участвует в росписи "Фантастического кабачка" (совместно с С. Судейкиным, Л. Гудиашвили и другими, сотрудничает с журналами "АРS" и "Искусство", оформляет несколько книг и, выиграв конкурс, создает эпатирующий публику занавес оперного театра. Персональная выставка в 1920 году предопределила дальнейшую судьбу Валишевского. Тогдашний посол Польши в Грузии, Титус Филипович, предложил ему переселиться в Польшу для продолжения обучения в Краковской академии изящных искусств. На этом закончился тифлисский период жизни Валишевского, если не самый значимый, то уж, несомненно, самый яркий и плодовитый. В течение последующих 15 лет Зига организовал в Кракове художественную группу "Парижский комитет" (каписты), долгие годы жил во Франции, много выставлялся и заслуженно признается сегодня классиком польской живописи. Но если творческий путь Валишевского был устлан одними розами, то жизнь отнюдь не баловала его. Вследствие болезни сосудов ему последовательно были ампутированы обе ноги. Однако и прикованный к креслу, Зига не терял оптимизма, а под конец жизни и вовсе совершил подвиг, лежа в люльке, подвешенной к потолку, расписал плафон Вевельского замка в Кракове. Скончался Валишевский в 1936 году от сердечного приступа в возрасте 39 лет. В конце каких-либо временных отрезков обычно принято подводить итоги, и вспышка интереса к творчеству почти забытого у нас художника, которого в равной степени можно причислить как к польской, так и грузинской и русской культурам, дает основание надеяться, что наследие Валишевского окажется среди тех ценностей, которые человечество возьмет с собой в XXI век.

(из статьи Арама Баьлояна "Штрихи к портрету Сигизмунда Валишевского")