Виктор
Михайлович Васнецов

Считаете неуверенность в себе проблемой? Классики и в таком деле могут предъявить высокий образец. Неуверенность в себе – это успешно сдать экзамен в Императорскую Академию художеств, но о своем зачислении узнать лишь через год, явившись заново сдавать экзамен. Просто в первый заход Виктор Михайлович Васнецов и помыслить не мог о том, что в святая святых его – всего лишь его! – могут принять. Впрочем, потерянным главный русский художник-сказочник этот год не считал, а в Академии, кстати, в итоге так и не доучился.

Сдав экзамены и даже не попытавшись узнать результат, Виктор Михайлович Васнецов поступил в Рисовальную школу Общества поощрения художеств. Вместе с Ильей Репиным он обучался у Крамского. Крамской тоже считал, что неуверенности Васнецову выдали столько, что на троих хватило бы, но, к счастью, и талантом не обделили: «Вас, голубчик, неуверенность портит. Уж очень вы скромный. А вы смелее будьте, дерзайте. Глаз у вас есть — завидный».
До Академии. Первые картины Виктора Михайловича Васнецова Несколько десятков лет спустя сказали бы, что Виктор Михайлович Васнецов «происхождением не вышел». Он из семьи священника. Нет-нет, это не те одутловатые попы, которых так ярко изобразил товарищ Виктора, знаменитый Илья Репин в своем «Крестном ходе». Быт сельского священника Михаила Васнецова ничуть не отличался от быта крестьян, разве что интеллектуальные и художественные интересы были шире. Да и сами крестьяне для маленького Вити с детства были друзьями. Ему не надо было ни спускаться к народу, ни «подтягивать» его к себе, и уж тем более не надо было доказывать ни себе, ни другим, что «низы – тоже люди». Просто среди них прошло его детство, они были его друзьями без подразумеваемой присказки «как будто». Возможно, этим объясняется невероятная достоверность «униженных и оскорбленных», исполненных Васнецовым.

Сыну священника, обремененного большой семьей (шестеро детей), но отнюдь не большими доходами, путь лежал в духовную семинарию – по той простой причине, что туда детей священнослужителей принимали бесплатно. В Вятке Васнецов встретил первого в своей жизни настоящего художника – это был ссыльный поляк Эльвиро Андриолли. Именно он, взглянув на рисунки будущего мастера, категорически заявил, что священников в мире достаточно, а вот люди с таким художественным чутьем встречаются нечасто. Он рассказал об Академии художеств и предложил устроить аукцион и выставить две картины Виктора Михайловича Васнецова – «Жница» и «Молочница», что позволило заработать на поездку в Питер. Отец принял его желание и, сообщив в семинарии, что с обучением покончено, Виктор Васнецов отправился в Петербург поступать в Академию.
Передвижничество Васнецова и поездка в Европу Когда Виктор Михайлович посетил первую выставку передвижников, ему показалось, что это и есть его путь. Для передвижных выставок Васнецов написал несколько картин. Особенно хвалили работу «С квартиры на квартиру». Обратил на него внимание и Павел Третьяков, что считалось серьезным достижением. Во-первых, Третьяков обладал отменным вкусом, а во-вторых, его заинтересованность обещала художникам возможность забыть о безденежье. Передвижники же возлагали на Васнецова надежды как на мастера жанровой живописи, который будет и дальше показывать сирых и убогих. Но сам Васнецов чувствовал, что несмотря на близость к передвижникам, свое направление он еще не нашел.

Репин и Крамской звали в Париж, да и все вокруг твердили, что живописец не может состояться, не повидав другие страны. В Париже он поселился у Крамского. Новые направления не впечатлили, выставкам современников Васнецов предпочитал классиков в музеях. Даже Репин капитулировал перед обаянием французского шика, а вот Васнецова Париж оставил равнодушным. Вскоре он перебрался в предместье и снял домик в Медоне. Во Франции Виктор Михайлович прожил год, привез оттуда картину «Балаганы в окрестностях Парижа» и множество эскизов и акварелей.
Одна на всю жизнь Любовь всей жизни Виктор Васнецов встретил на родине. Весной 1871 года, захворав от петербургских туманов и усердной учебы, он приехал к родным в Рябово – отогреться и отдохнуть. Планировал вернуться к занятиям осенью, да задержался, а потом еще, и еще. Основная причина вполне укладывалась во французскую мудрость, призывающую в любой непонятной ситуации искать женщину. Сашеньку Рязанцеву Виктор встретил в вятском музее, от нее-то и не было сил возвращаться в Петербург. По пути из Парижа, в 1876 году Васнецов первым делом поехал в Вятку, к Саше. В Петербург прибыли уже вместе, обвенчались, родили пятерых детей и полвека прожили в любви и согласии, в очередной раз разрушив миф о непременно богемном образе и несчастливой личной жизни художников.
В Москву, в Москву! Иногда нужно найти своё место географически, и именно там удастся сделать то, для чего ты в мире есть. Таким местом для Васнецова стала Москва. Изысканный парадный Питер был для него слишком европейским и слишком холодным (и речь не только и не столько о погоде). В Москве же всё казалось чудом и одновременно самой что ни на есть реальной жизнью. «Сколько я чудес видел!», — рассказывал он жене, возвращаясь с обычной прогулки.

Первый шаг в сторону своего настоящего дара Виктор Михайлович Васнецов сделал, написав картину по мотивам «Слова о полку Игореве». Сказать, что встречена она была холодно – это существенно смягчить реальность. Академисты и передвижники в кои-то веки согласились друг с другом в том, что картина никуда не годится. И только поддержка его учителя из Академии Павла Чистякова позволила Васнецову справиться со шквалом критики. Учитель отметил самую суть не только картины, а васнецовского таланта в целом: «Таким далеким, таким грандиозным и по-своему самобытным русским духом пахнуло на меня…»

Именно этот самобытный русский дух Васнецов воплотит в своих сказочных сюжетах, в былинах и даже пейзажах. Не получится сказать, чью традицию Васнецов продолжает – он не продолжает, он создает. Что до него представляли собой сказочные сюжеты? Лубочные картинки или книжные иллюстрации. Он их перенес на холст, причем сделал это так мощно, что при стопроцентной узнаваемости иллюстрациями они быть перестали. Это – не сюжеты сказок, это «преданья старины глубокой» в их первозданном виде. Кажется, именно Васнецову в полной мере удалось воплотить пушкинское «здесь русский дух, здесь Русью пахнет». Ошибались передвижники, полагая, что это возможно исключительно в изображениях угнетенного народа. Политические строи могут сменять друг друга, иногда – очень быстро, как показала история, мода на направления художественные – тоже вещь непостоянная, а ковры-самолеты, Серый Волк и Аленушка, Кащей да Баба-Яга, которым Васнецов распахнул дверь в «серьезное искусство», оказались вневременны.
Виктор Васнецов в Киеве: Владимирский собор На предложение Адриана Прахова, киевского искусствоведа и историка, расписывать Владимирский собор, Васнецов ответил отказом. Всю ночь напролет думал, а поутру отправил вслед Прахову телеграмму, в которой сообщил, что принимает его предложение. Прежде, чем взяться за работу, он съездил в Италию, посмотреть фрески. Вместо планируемых трех лет работа над собором заняла 10 лет, а Васнецова в итоге провозгласили основателем новой иконописи (1, 2, 3, 4, 5).
Дом художника Виктора Михайловича Васнецова Вернувшись из Киева, Васнецов смог выстроить себе дом. И внутреннее убранство, и архитектура – все создано по его эскизам. В нем он с семьей и прожил оставшуюся жизнь. К тому времени имя его уже гремело и в России, и в Европе, проходили его персональные выставки. Налаженное течение жизни было нарушено общественными пертурбациями. Революцию Васнецов не принял, но и от эмиграции отказался, выбрав, по всей видимости, внутреннюю эмиграцию – ею стал цикл «Поэма семи сказок». В советские годы он не был предан забвению, правительство даже назначило ему персональную пенсию, однако тот факт, что новые порядки он не приветствовал, а образовавшуюся страну именовал словом «нерусь», старались особо не упоминать.

Автор: Алена Эсаулова