Пускай меня простит Винсент Ван Гог...

ПОДСОЛНУХИ

Однажды я зашёл в пункт обмена валюты
и увидел в предбаннике,
в небольшом стеклянном зверинце
Ван Гога.
Это был большой постер
«Подсолнухов»,
одиноко висевший на ровно закатанной стенке,
в раме,
стоимость которой,
наверняка, превышала
первоначальную стоимость подлинника
в 1888 году.
«Прости, Великий Мастер,
этих ублюдков», —
подумал я про себя:
«Это тупое, безмозглое человечество!"
Они думают, что Золотой телец
и твои «Подсолнухи» — вполне сочетаемые вещи.
Они думают, что именно для этого ты и старался.
Мучился,
испытывал голод, жажду,
сомневался, соскребал краску с холста…
Вместо Большого Доллара или же Марки,
распечатанных до размеров плаката,
уменьшенное изображение
которых можно было бы
приклеить на каждом их лбу,
они решили, что им больше подходят
«Подсолнухи», выбранные по каталогу
в каком-нибудь агентстве, специализирующимся на
продаже постеров, зеркал и багета.

Ну, так что же…

Теперь на тебя будут смотреть бритоголовые
бандиты и плохо одетые перекупщицы,
пока машинка по пересчёту денег
шелестит купюрами.
Случайный клиент, забежавший разменять
последнюю сотку «баксов»,
Пенсионер, трясущимися руками
отдающий свои сбережения
в обмен на валюту,
проститутки…

Бедные «Подсолнухи»,
что они могут знать о вас?
Что они могут увидеть?
Архаичное изображение
странного диковинного цветка,
круглые головки которого напоминают
Солнце, и совсем не напоминают продукт,
рекламируемый на ТВ в качестве подсолнечного масла?
Что Вы были написаны
в Арле, в ожидании
приезда друга,
и вместе со своими собратьями,
а их, по меньшей мере, было пять,
украшали лучшую из двух комнат,
имевшихся в распоряжении Ван Гога.
Что надежды, которые возлагал Винсент на приезд Гогена,
не оправдались,
и после бурного объяснения, закончившегося
эпилептическим припадком,
Гоген собрал чемоданы и уехал,
а Ван Гог пошёл к Мусме,
и подарил ей мочку собственного уха,
о чём так хорошо осведомлены
почти все обыватели…
Что в истории живописи нет больше работы,
которая до такой степени была бы наполнена солнцем
и светом, за исключением Рублёвских икон
и Матиссовских «Рыбок».
Что после того, как Винсент пришёл в себя,
им было написано два портрета.
Один свой — стул, с лежащей на плетёном сиденье трубкой,
и второй — Гогена. Кресло, с дымящейся свечой посередине.
Что не так давно
Подлинное Ваше изображение
за рекордную сумму,
купил какой-то японец,
который держит Вас в подвале
своей сверхсовременной крепости,
при специальном освещении,
в хорошо отрегулированном температурном
режиме,
и показывает только редким гостям,
таким же, как и он, японцам…
Что миллионной доли той суммы,
за которую была куплена эта «Вещь»,
хватило бы автору,
чтобы решить свои жилищные проблемы,
жениться,
не отдалживать у брата на хлеб и краски,
и, в конце концов, не сойти с ума от всего этого.

…
…
…

Поле, в которое он вышел в тот день,
было обычным.
Столько раз написанное им с воронами и без воронов…
Поле спелой ржи.
Поле жизни.
Прогремел выстрел.
Пуля прошла мимо сердца,
поэтому на протяжении
нескольких дней
он ещё был в сознании.
Он умер на руках у Тео.
Последними его словами было:
«Хочу домой…» и
«Тоска не пройдёт».

Не знаю, простил ли Господь Ван Гога?
В конце концов, он был одержимым…
Но художник не может не быть одержимым!
Конечно, он в чём-то заблуждался.
Но в чём-то заблуждаются все.
Когда-то в Боринаже он был
проповедником.
Его проповеди в бедном шахтёрском посёлке
отличались яркостью и страстностью.
(Воистину если человек талантлив, то он талантлив во всём)
Потом наступило разочарование.
Он понял, что не в состоянии ничего изменить
только проповедями.
И тогда он начал рисовать.
И мир изменился.

Не знаю, простил ли Господь Ван Гога,
но человечество, превращающее
наши порывы, наши сердечные муки,
движения нашей души в Продукт,
вряд ли заслуживает к себе
слишком уж хорошего
отношения…

Так я стоял перед изображением
«Подсолнухов"
у окошечка
Пункта обмена валюты
и думал об этом.
А потом развернулся и вышел.

Господи,
Прости Ван Гога!
и прости человечество…

Аминь.

13. 12. 2001
4. 01. 2002

(из книги стихов РАЗГОВОР С ЗЕРКАЛАМИ, ИЛИ РАССКАЗЫ О ХУДОЖНИКАХ… 2017−2021)