Ешь, пей, молись: знаменитые библейские застолья в живописи

В 1562 году венецианские бенедектинцы заказали Веронезе картину для трапезной аббатства Сан-Джорджо Маджоре. Веронезе создал грандиозное полотно (его площадь около 70 квадратных метров), на котором разместил около 130 фигур. В их числе — известные современники Веронезе (римский император Карл V, его непримиримый оппонент — король Франции Франциск I, султан Османской империи Сулейман Великолепный и другие). На переднем плане в образе музыкантов Веронезе изобразил себя, Тициана, Тинторетто и Бассано — все они одеты по моде тех лет. Столь светская и вольная трактовка библейского сюжета не вызвала умиления у святой инквизиции: через 10 лет, после того как была написана картина, Веронезе пришлось предстать перед судом по обвинению в ереси.
В 1798 году картину вывез во Францию Наполеон, где она и находится по сей день, являясь самым масштабным полотном в Лувре.

Что здесь происходит

На картине Паоло Веронезе — сюжет, описанный в Евангелии от Иоанна: «На третий день был брак в Кане Галилейской, и Матерь Иисуса была там. Был также зван Иисус и ученики Его на брак. И как недоставало вина, то Матерь Иисуса говорит Ему: вина нет у них».

Иисус поначалу пошел в отказ — нам-то, мол, что, вечеринка не наша, да и не пришло еще время разбрасываться чудесами. Но под давлением матери смягчился и явил собравшимся свое первое чудо — превратил воду (по разным данным от 500 до 720 литров) в вино, чем, конечно, изрядно доставил электорату.

Важная деталь: в отличие от Босха, Вермейена и многих других, писавших Брак в Кане, Веронезе усадил Иисуса во главе стола. Существует (относительно маргинальная) трактовка легенды, согласно которой женихом на свадьбе в Кане и был Иисус. Кажется, именно такой версии придерживался, к примеру, Герард Давид. Впрочем, у Веронезе иной композиционный акцент: усадив Иисуса по центру, он лишь подчеркнул, кто в этой истории главный герой.

Мораль

Богословы видят в этом предании глубокий символизм: заступничество Богородицы, освящение таинства брака и даже превращение воды в вино, как смену Ветхого Завета Новым. Впрочем, и без символов и иносказаний это вполне поучительная история. К примеру, распорядитель свадьбы, отведав нового вина, говорит жениху: «Всякий человек подает сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее; а ты хорошее вино сберег доселе». Стоит прислушаться — это тысячелетняя мудрость пращуров. Ну и, конечно, главный урок, который должен извлечь ответственный гражданин: не нужно надеяться, что придет Спаситель и исправит ваши ошибки, у него могут быть дела поважнее. И если вы думаете, что 500 литров хватит, подумайте еще. И возьмите 720.

Голландский художник Питер Артсен приобрел известность благодаря евангельским сюжетам. Увы, многие его работы были уничтожены во время Бильденсторма (иконоборческих мятежей, вспыхнувших во Фландрии в 1566-м). Эта чудом выжила.

Что здесь происходит

В евангелии от Луки Царство Небесное уподобляется брачному пиру: «Иисус, продолжая говорить им притчами, сказал: Царство Небесное подобно человеку царю, который сделал брачный пир для сына своего и послал рабов своих звать званых на брачный пир; и не хотели придти. Опять послал других рабов, сказав: скажите званым: вот, я приготовил обед мой, тельцы мои и что откормлено, заколото, и все готово; приходите на брачный пир». Званые продолжали воротить нос — кто-то ссылался на неотложные дела, кто-то внезапно занемог, кто-то попросту отморозился — мол, тут у нас в низине плохая связь, никого нет дома, ваш звонок очень важен для нас, моя секретарша непременно свяжется с вами в четверг. Были и те, кто оскорблял или даже убивал рабов. Тогда царь разгневался, покарал убийц и сжег их города. Послав рабов на дорогу, он велел им звать на пир всех без разбору — блатных, нищих, бесноватых, слепых, некрасивых, любых. Так брачный пир все же наполнился возлежащими. «Царь, войдя посмотреть возлежащих, увидел там человека, одетого не в брачную одежду, И говорит ему: друг! как ты вошел сюда не в брачной одежде? Он же молчал. Тогда сказал царь слугам: связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю; там будет плач и скрежет зубов; Ибо много званых, а мало избранных».

Мораль

Здешний образный ряд понятен: Тот, кто предпочтет мирские дела духовному развитию, не попадет в Царство Небесное. И не только евреи. Все, кто явятся на афтерпати, не облачившись в одежды благонравия, фейсконтроль не пройдут (вот почему Артсен и другие изображали изгнанника голым). Есть и другое дно. Во-первых, не стоит пренебрегать дресс-кодом. А во-вторых, если вас приглашают посидеть (или, к примеру, возлечь), не нужно ломаться и заставлять просить дважды.

Некоторые искусствоведы полагают, что композицию, в которой на переднем плане еда, а библейский сюжет как бы оттеснен на второй план, Веласкес позаимствовал у того же Артсена. Так или иначе, современники воспринимали эту работу в первую очередь как жанровую сцену. Когда в 1637 году умер владевший полотном Фернандо Афан де Рибера, герцог де Алькала-де-лос-Гасулес, в переписи его имущества картина значилась как «Девушка, толкущая чеснок».

Что здесь происходит

Несколько потерявшийся на фоне чеснока, но оттого не менее важный религиозный сюжет этой картины таков. Однажды Иисус остановился в доме сестер — Марты и Марии. Пока Марта хлопотала, собирая на стол, Мария села у ног Христа и слушала его, затаив дыхание. «Подойдя, Марта сказала: Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне. Иисус же сказал ей в ответ: Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее».

К слову, в католичестве Мария из Вифании отождествляется с грешницей, омывшей ноги Иисусу, и с Марией Магдалиной — она считается раскаявшейся блудницей.
В православной традиции обе сестры Марфа и Мария — девушки благонравные, а сюжетная линия с перевоспитанием отсутствует.

Мораль

Она вполне очевидна. Изберите «благую часть». Включите, например, телевизор (оттуда тоже часто обещают небесное благолепие) и внемлите. Пусть кто-нибудь другой готовит оливье и идет за шампанским.

Одевать персонажей, живших в Галилее до нашей эры, по европейской моде нового времени, придумал не Рубенс — таковы гости Ирода на полотнах Беноццо Гоццоли, Тициана, Бартоломея Стробеля-мл. и многих других. А вот крышка — изобретение Рубенса. Картину с этим сюжетом художнику заказал крупный фламандский коллекционер Гаспар Роомер, который был чрезвычайно падок на живописные зверства. Рубенс знал, как угодить заказчику. И усилил драматический эффект: его Саломея приподнимает крышку в последний момент, провоцируя любопытство и всеобщую ажитацию. Барышня как бы подает голову Предтечи к столу. Голова святого, а вовсе не омар, — главное блюдо этой каннибальской пирушки.

Что здесь происходит

Мать Саломеи — Иродиада — была замужем за Иродом Боэтом, притом она имела связь с единокровным братом мужа — правителем Галилеи Иродом Антипой. Связь эту публично порицал Иоанн Креститель.

Однажды на вечеринке по случаю дня рождения Антипы Саломея станцевала для виновника торжества. Да так зажигательно, что Антипа пообещал в награду исполнить любой ее каприз. Девушка попросила голову Предтечи.

Антипа был озадачен (чтобы не сказать «огорчен») таким требованием — он знал, что Иоанн — муж праведный и святой. Но слово, данное в присутствии гостей, назад не взял: Иоанн Креститель был обезглавлен.

Мораль

Как бы лихо не отплясывали прелестницы, которых вы пригласили на торжество, какие бы книксены не исполняли, о цене следует договариваться заранее. Чтобы не вышло неловко перед пацанами, и никто не лишился головы.

Уроженец Утрехта Геррит ван Хонтхорст много путешествовал. 20-летним он уехал в Рим (где получил прозвище «Ночной Герардо» — художнику особенно удавались ночные сцены при искусственном освещении), затем жил и работал в Лондоне. По возвращению в Голландию поселился в Гааге. В родной город он окончательно вернулся, когда ему было 62. В определенном смысле ван Хонтхорст — и сам блудный сын. Впрочем, проводил ли он время на чужбине так же весело, как герой его картины, нам неведомо.

Что здесь происходит

В евангелие от Луки притча о блудном сыне начинается так: «У некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую часть имения. И отец разделил им имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно. Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться».

Познав нужду и голод, юноша отправился в отчий дом, чтобы покаяться перед отцом и наняться к нему в услужение. Увидев сына, старик бросился к нему на шею и велел слугам принести «перстень ему на палец и обувь на ноги». Он так же велел заколоть упитанного тельца, чтобы веселиться и праздновать его возвращение.

Старший сын, который тем временем упорно трудился и вел праведную жизнь, понятным образом, начал задавать вопросы. Но отец парировал: «Сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся».

Мораль

Суть этой жизнеутверждающей истории — во всепрощающей природе бога, в его безграничной любви и к праведникам, и к грешникам, что нашли в себе силы покаяться. Иными словами, если на корпоративе вы слегка заблудились — попутали, так сказать, берега, не отчаивайтесь, а повинитесь. И если начальник ваш — добрый пастырь, он простит и распахнет объятия и нальет еще.

От множества других «Пиров Валтасара» этот отличается (помимо того, что Рембрандт — очевидный гений, а его картина — безусловный шедевр) деталями, к которым художник подошел с просто-таки самоотверженной педантичностью. Рембрандт работал над полотном около двух лет, консультируясь с раввинами еврейской общины Амстердама по поводу деталей одежды, посуды, жестов, бород и, конечно, таинственной надписи. Расположить божественное послание в пять столбцов и три строки художнику посоветовал его приятель и сосед Менасий бен Израиль — полиглот, философ, знаток Торы, человек недюжинной эрудиции. Таким образом письмена обрели необходимую загадочность. Другие художники располагали их традиционно — одной строкой, а то и вовсе писали латынью.

Что здесь происходит

События этой ветхозаветной легенды разворачиваются в VI веке до нашей эры. Правитель Вавилона — Валтасар — закатил эпическую пирушку, не считаясь с тем, что у стен города уже стояли войска персов. В припадке гордыни Валтасар велел поставить на стол ритуальную посуду из разграбленного иерусалимского храма. После того, как царь и его халдеи вкусили из священной посуды вина, на стене появилась рука господа и начертала огненное послание. Увидев это, Валтасар «изменился в лице своем, и мысли его смутили его, и связи чресл ослабели, и колени его стали биться одно о другое». Казалось бы, все это (как и рука, пишущая на стенах пылающую абракадабру) — обычные дело, если как следует вкусить вина. Но надпись видели и трезвые праведные люди. В их числе был пророк Даниил, сумевший расшифровать послание: если вкратце, бог сообщал Валтасару, что ему (и его царству) — конец. Так и произошло — персы вошли в город, Валтасар был убит.

Мораль

Если по ходу застолья вы ощутили себя царем мира, умерьте гордыню. Не нужно доставать из серванта фамильный хрусталь и разливать напитки в чашки из бабушкиного сервиза. К реликвиям и святыням следует относиться с почтением — лучше запаситесь одноразовой посудой.

Роспись трапезной в монастыре Санта-Мария-делле-Грацие, которую Леонардо выполнил по заказу своего миланского покровителя Людовико Сфорца словно туманом окутана конспирологическими теориями, противоречивыми трактовками, анекдотами и легендами. Самая складная из них повествует о натурщике для фигуры Иуды. Леонардо искал подходящую модель так долго, что настоятель монастыря пожаловался Сфорца на лень художника. В ответ тот пригрозил написать Иуду с настоятеля, и жалобы тотчас прекратились. В конце концов, Леонардо нашел на улице пропойцу с подходящей внешностью. Сфокусировав взгляд на неоконченной мурали, пьяница припомнил, что он уже побывал моделью для этой работы. Три года назад (по разным данным да Винчи писал «Вечерю» от 3 до 7 лет), когда натурщик еще не опустился и был певчим в церковном хоре, Леонардо писал с него Христа.

Что здесь происходит

Исследователи все еще спорят о том, какой именно момент Ultima Cena — последнего ужина — изобразил Леонардо да Винчи. Одни полагают, что это учреждение Таинства Евхаристии: левая рука Христа словно благословляет хлеб — «Приимите, ядите, сие есть Тело Мое». Другие уверены, что Леонардо живописал пророчество о предательстве Иуды: «Опустивший со Мною руку в блюдо, этот предаст Меня».

Мораль

«Бытовые» выводы, которые можно извлечь из этой поучительной истории могут быть столь же разнообразны, как и трактовки росписи Леонардо.
С одной стороны, ее можно понять как предостережение: в застольном пылу нелишне подумать, с кем преломляешь хлеб. С другой, это вполне обнадеживающий сюжет. Какими бы драматичными ни были события праздничного банкета, какими тяжелыми ни оказались бы его последствия (даже божьему сыну понадобилось три дня, чтобы восстановиться), в конце концов, все будет хорошо. Нужно лишь сохранять надежду и веру.