«Ископаемые» принцессы, любовь с человеческим лицом, сопротивляющийся шкаф и котик против синей головы — в новом обзоре нашей рубрики «Детское искусствоведение» дети и подростки делятся впечатлениями от работ известных художников.
Танец жизни
1900, 126×190.5 см
«Хочется думать о чем-то веселом»
Лиза, 14 лет, рассуждает о картине Эдварда Мунка «Танец жизни».
— Я не могу сказать, что Мунк мне очень нравится. У него тяжелые картины.
— В каком смысле?
— Тяжело смотреть. Видно, что их писал очень нервный человек. Вот эта картина, например. Называется «Танец жизни», но в ней нет никакой жизнерадостности.
— А в жизни есть только радость?
— Нет, но все равно.
— Что именно ты видишь?
— Вижу, что на самом деле по-настоящему тут танцуют только эти двое на переднем плане. Только у них есть лица, потому что у мужчины справа такая гримаса неприятная вместо лица. Можно сказать, что эта пара, которая танцует, любит друг друга. А возле них уже стоят… Эти две женщины с очень похожими лицами. Это такие символы Жизни и Смерти. И вот в этом есть обреченность.
— По такой логике мы все обречены: ведь мы все умрем.
— Но я же не сказала, что художник плохо или неправильно что-то нарисовал. Просто тяжело об этом думать. Хочется думать о чем-то веселом.
Лиза, 14 лет, рассуждает о картине Эдварда Мунка «Танец жизни».
— Я не могу сказать, что Мунк мне очень нравится. У него тяжелые картины.
— В каком смысле?
— Тяжело смотреть. Видно, что их писал очень нервный человек. Вот эта картина, например. Называется «Танец жизни», но в ней нет никакой жизнерадостности.
— А в жизни есть только радость?
— Нет, но все равно.
— Что именно ты видишь?
— Вижу, что на самом деле по-настоящему тут танцуют только эти двое на переднем плане. Только у них есть лица, потому что у мужчины справа такая гримаса неприятная вместо лица. Можно сказать, что эта пара, которая танцует, любит друг друга. А возле них уже стоят… Эти две женщины с очень похожими лицами. Это такие символы Жизни и Смерти. И вот в этом есть обреченность.
— По такой логике мы все обречены: ведь мы все умрем.
— Но я же не сказала, что художник плохо или неправильно что-то нарисовал. Просто тяжело об этом думать. Хочется думать о чем-то веселом.
Читайте также
Картину, разрезанную Мунком, воссоединили для выставки
Звездная ночь
Июнь 1889, 73.1×92.1 см
Как цветок
Мила, 13 лет, рассказывает о своей любимой картине. Это «Звездная ночь» Ван Гога.
— Я даже на стену возле кровати репродукцию повесила, чтобы почаще на нее смотреть и любоваться. — говорит девочка. — Больше ни у кого не видела, чтобы звездное небо было настолько живым. И дерево тянется к небу, и в селе внизу уже огни зажгли в домах. Там люди, которые сидят себе под крышами и не видят, какое же вверху небо! Мне кажется, что эта картина нравится всем!
— Обычно подростки как раз не любят то, что нравится всем…
— Да, правда, есть такое, — немного подумав, ответила Мила. — Но эта картина, она, как… красивый цветок. Просто есть. Просто красивая.
— А ты знаешь, что сам Ван Гог однажды даже назвал ее своим провалом?
— Да, нам в изостудии рассказывали. Мне кажется, что это вообще нормально для творческого человека, когда ему в итоге не нравится то, что он написал. Это как раз хорошо, потому что позволяет развиваться дальше. Но я вот не написала «Звездную ночь», поэтому имею право ею восхищаться, — смеется Мила. — Но вот ее часто стали использовать при создании одежды, как украшение на ткани… Мне такое не нравится совсем.
— Почему?
— Потому что… Я не знаю, как правильно сказать. Все равно, словно кто-то взял бы и написал пародию на стихи твоего любимого поэта. Это обидно. Может, некоторые к таким вещам нормально относятся, а я — нет.
Мила, 13 лет, рассказывает о своей любимой картине. Это «Звездная ночь» Ван Гога.
— Я даже на стену возле кровати репродукцию повесила, чтобы почаще на нее смотреть и любоваться. — говорит девочка. — Больше ни у кого не видела, чтобы звездное небо было настолько живым. И дерево тянется к небу, и в селе внизу уже огни зажгли в домах. Там люди, которые сидят себе под крышами и не видят, какое же вверху небо! Мне кажется, что эта картина нравится всем!
— Обычно подростки как раз не любят то, что нравится всем…
— Да, правда, есть такое, — немного подумав, ответила Мила. — Но эта картина, она, как… красивый цветок. Просто есть. Просто красивая.
— А ты знаешь, что сам Ван Гог однажды даже назвал ее своим провалом?
— Да, нам в изостудии рассказывали. Мне кажется, что это вообще нормально для творческого человека, когда ему в итоге не нравится то, что он написал. Это как раз хорошо, потому что позволяет развиваться дальше. Но я вот не написала «Звездную ночь», поэтому имею право ею восхищаться, — смеется Мила. — Но вот ее часто стали использовать при создании одежды, как украшение на ткани… Мне такое не нравится совсем.
— Почему?
— Потому что… Я не знаю, как правильно сказать. Все равно, словно кто-то взял бы и написал пародию на стихи твоего любимого поэта. Это обидно. Может, некоторые к таким вещам нормально относятся, а я — нет.
Охотники на привале
1871, 119×183 см
Как картина стала частью жизни
Саша (12 лет) рассказывает, почему ему близка картина Василия Перова «Охотники на привале».
— Эта картина на даче у моего дедушки висит. Дедушка уже умер, а картина все еще висит. Он ее очень любил. Только сам дедушка никогда охотником не был. Он рыбу любил ловить. И каждый раз, когда дедушка смотрел на картину, он смеялся и говорил: «Ну точно наш Викторыч! Показывает, какую рыбину поймал. Какое у нее расстояние было. Между глаз». Дедушка всегда так с остановкой говорил — про глаза у рыбы. Я, когда был совсем маленький, сначала не понимал даже, чего тут смешного. Теперь-то, конечно, понимаю. А сам дедушка был немного похож на этого охотника, который за ухом чешет и усмехается. И мне теперь немного грустно смотреть на картину. Но я все равно смотрю и чувствую, что дедушка снова со мной. Наверное, не такое нужно описание?
— Ну, почему же… Ты очень хорошо рассказал, как картина стала частью твоей жизни.
— Ну, ладно тогда. Я ведь ее только недавно внимательно рассматривать стал. И даже заметил, что там убитые животные лежат в углу. Но для меня эти люди все равно рыбаки. И тот, средний, как дедушка.
Саша (12 лет) рассказывает, почему ему близка картина Василия Перова «Охотники на привале».
— Эта картина на даче у моего дедушки висит. Дедушка уже умер, а картина все еще висит. Он ее очень любил. Только сам дедушка никогда охотником не был. Он рыбу любил ловить. И каждый раз, когда дедушка смотрел на картину, он смеялся и говорил: «Ну точно наш Викторыч! Показывает, какую рыбину поймал. Какое у нее расстояние было. Между глаз». Дедушка всегда так с остановкой говорил — про глаза у рыбы. Я, когда был совсем маленький, сначала не понимал даже, чего тут смешного. Теперь-то, конечно, понимаю. А сам дедушка был немного похож на этого охотника, который за ухом чешет и усмехается. И мне теперь немного грустно смотреть на картину. Но я все равно смотрю и чувствую, что дедушка снова со мной. Наверное, не такое нужно описание?
— Ну, почему же… Ты очень хорошо рассказал, как картина стала частью твоей жизни.
— Ну, ладно тогда. Я ведь ее только недавно внимательно рассматривать стал. И даже заметил, что там убитые животные лежат в углу. Но для меня эти люди все равно рыбаки. И тот, средний, как дедушка.
Человекообразный комод
1936, 25×43 см
Больше вариантов выбора
Макс, 13 лет, рассуждает о картине Сальвадора Дали «Антропоморфный шкафчик».
— Это моя любимая работа Дали. Может, она слишком простая, и у художника есть и получше. Но мне пока больше всего нравится именно эта. Почему? Потому что она очень хорошо отражает то, что я чувствую. Человек, как шкаф, в который набросали всякого барахла и собираются впихнуть еще. Человек сопротивляется. Вот, как он вытягивает руку в сторону пытающихся войти в комнату. Словно говорит: «Нет!». Я тоже чувствую, как в меня впихивают то, что я ДОЛЖЕН чувствовать, понимать, знать. Должен! Я тоже, как шкаф…
— Ты читал описание этой работы у критиков и искусствоведов?
— Нет. Принципиально не читаю. Я даже название картин не люблю читать. Мне кажется, что они не нужны. Художник и так, что хотел, нарисовал. Зачем слова? Если нужны слова, то можно роман написать. Я поэтому и песни не люблю. Слова — это слова. Музыка — это музыка. Я считаю, что не надо смешивать.
— Ну, для усиления впечатления?
— Вот именно! Это меня и раздражает. Не надо ничего «усиливать». А то получается, что такое «усиление» — это очередная попытка что-то запихнуть в мой мозг.
— А живопись сама по себе или та же поэзия не запихивает ничего в человеко-шкаф?
— Запихивает. Но все равно больше вариантов выбора.
Макс, 13 лет, рассуждает о картине Сальвадора Дали «Антропоморфный шкафчик».
— Это моя любимая работа Дали. Может, она слишком простая, и у художника есть и получше. Но мне пока больше всего нравится именно эта. Почему? Потому что она очень хорошо отражает то, что я чувствую. Человек, как шкаф, в который набросали всякого барахла и собираются впихнуть еще. Человек сопротивляется. Вот, как он вытягивает руку в сторону пытающихся войти в комнату. Словно говорит: «Нет!». Я тоже чувствую, как в меня впихивают то, что я ДОЛЖЕН чувствовать, понимать, знать. Должен! Я тоже, как шкаф…
— Ты читал описание этой работы у критиков и искусствоведов?
— Нет. Принципиально не читаю. Я даже название картин не люблю читать. Мне кажется, что они не нужны. Художник и так, что хотел, нарисовал. Зачем слова? Если нужны слова, то можно роман написать. Я поэтому и песни не люблю. Слова — это слова. Музыка — это музыка. Я считаю, что не надо смешивать.
— Ну, для усиления впечатления?
— Вот именно! Это меня и раздражает. Не надо ничего «усиливать». А то получается, что такое «усиление» — это очередная попытка что-то запихнуть в мой мозг.
— А живопись сама по себе или та же поэзия не запихивает ничего в человеко-шкаф?
— Запихивает. Но все равно больше вариантов выбора.
Париж через окно
1913, 135.8×141.4 см
О котике с человеческим лицом
Маша, 6 лет, рассуждает о картине Марка Шагала «Париж из моего окна"
— Эта картина яркая и немного страшная. Потому что дядя с синим лицом держит в руках сердце. Может быть, он его у кого-нибудь оторвал. О таком думать страшно. Еще неприятно, что у этого дяди на затылке тоже лицо. Но я стараюсь смотреть не на этих странных дядь. Мне нравится котик, который как человек. Мне вообще кажется, что по ночам котики превращаются в людей. Просто мы этого не видим, потому что спим. А этот просто не успел полностью опять стать котом.
— Почему не успел, можешь предположить?
— Может быть, его сильно удивили летающие за окном люди. Или поезд, который едет вверх ногами. Вообще, это к какой-то сказке картинка?
— Нет. Это просто картина.
— Жаль. Я бы хотела послушать такую сказку. Только чтобы синих дядь в ней не было.
Маша, 6 лет, рассуждает о картине Марка Шагала «Париж из моего окна"
— Эта картина яркая и немного страшная. Потому что дядя с синим лицом держит в руках сердце. Может быть, он его у кого-нибудь оторвал. О таком думать страшно. Еще неприятно, что у этого дяди на затылке тоже лицо. Но я стараюсь смотреть не на этих странных дядь. Мне нравится котик, который как человек. Мне вообще кажется, что по ночам котики превращаются в людей. Просто мы этого не видим, потому что спим. А этот просто не успел полностью опять стать котом.
— Почему не успел, можешь предположить?
— Может быть, его сильно удивили летающие за окном люди. Или поезд, который едет вверх ногами. Вообще, это к какой-то сказке картинка?
— Нет. Это просто картина.
— Жаль. Я бы хотела послушать такую сказку. Только чтобы синих дядь в ней не было.
Бурлаки, идущие вброд. Вариант картины "Бурлаки на Волге"
1872, 62.5×98.7 см
«Бурлаки на Волге». Взгляд ребенка сейчас и 30 лет назад
30 лет назад мой сосед по школьной парте, Мишка, не хотел внимать учительнице на уроке развития речи и играл в танчики (на сдвоенном листе рисовал танк, а потом сам же его и убивал, размалевывая на противоположной стороне красную «бомбу»). Вторая половина урока стала бомбической для него самого.
«Дети, а теперь вы должны описать свои впечатления от картины Ильи Ефимовича Репина „Бурлаки на Волге“», — сообщила учительница и раздала специальные тетради для таких работ.
Мишка обомлел. Он явно не слушал и ничего не запомнил из пафосной объясняющей речи педагога. Поэтому прильнул ко мне:
— Чего писать-то?
— Отстань, — отмахнулась я.
— Меня к тебе посадили не просто так, — Мишка точно просекал школьную «фишку». — Ты мне помогать должна, чтоб общую успеваемость класса не снижать. Так чего там на картине?
— Бурлаки тащат судно. Ты же и сам это видишь! Им тяжело, — прошептала я.
— А зачем тащат-то?
— В светлое будущее. За лаптями. Видишь, у них с обувкой — не очень, — разозлилась я.
— Ааа. Понял, — Мишка стал что-то выводить в тетради.
На следующем уроке литературы учительница сообщила, что «самое ужасное сочинение» она прочла, проверяя работы нашего класса. Она, конечно, не скажет, кто так опозорился, но… «Миша, подумай над своим поведением!» — резюмировала педагог.
Когда раздали тетради, первым делом я схватила даже не свою (чтоб узнать оценку), а Мишкину. И там прочла шедевральное. Аккурат над красной «двойкой» корявым Мишкиным почерком со множеством орфографических ошибок, которые я опускаю, было нацарапано: «Рабочие и крестьяне устали и протестуют против угнетения. Люди стремятся к светлому будущему. Им обещали лапти».
30 лет назад мой сосед по школьной парте, Мишка, не хотел внимать учительнице на уроке развития речи и играл в танчики (на сдвоенном листе рисовал танк, а потом сам же его и убивал, размалевывая на противоположной стороне красную «бомбу»). Вторая половина урока стала бомбической для него самого.
«Дети, а теперь вы должны описать свои впечатления от картины Ильи Ефимовича Репина „Бурлаки на Волге“», — сообщила учительница и раздала специальные тетради для таких работ.
Мишка обомлел. Он явно не слушал и ничего не запомнил из пафосной объясняющей речи педагога. Поэтому прильнул ко мне:
— Чего писать-то?
— Отстань, — отмахнулась я.
— Меня к тебе посадили не просто так, — Мишка точно просекал школьную «фишку». — Ты мне помогать должна, чтоб общую успеваемость класса не снижать. Так чего там на картине?
— Бурлаки тащат судно. Ты же и сам это видишь! Им тяжело, — прошептала я.
— А зачем тащат-то?
— В светлое будущее. За лаптями. Видишь, у них с обувкой — не очень, — разозлилась я.
— Ааа. Понял, — Мишка стал что-то выводить в тетради.
На следующем уроке литературы учительница сообщила, что «самое ужасное сочинение» она прочла, проверяя работы нашего класса. Она, конечно, не скажет, кто так опозорился, но… «Миша, подумай над своим поведением!» — резюмировала педагог.
Когда раздали тетради, первым делом я схватила даже не свою (чтоб узнать оценку), а Мишкину. И там прочла шедевральное. Аккурат над красной «двойкой» корявым Мишкиным почерком со множеством орфографических ошибок, которые я опускаю, было нацарапано: «Рабочие и крестьяне устали и протестуют против угнетения. Люди стремятся к светлому будущему. Им обещали лапти».
Бурлаки на Волге
1873, 131×281 см
…Прошло 30 лет.
Десятилетний мальчик Андрей прокомментировал картину Ильи Репина «Бурлаки на Волге»:
— Жесть какая! Им же больно! А еще эти люди на корабле с него не слазят, а ведь это только утяжеляет!
— Вот такая была у людей работа: тянуть лямку, — вздохнула я.
— Тянуть лямку? — оживился Андрей. — Моя бабушка так любит говорить. Вот прям так и говорит: «Тяну лямку за всех в конторе». Так я теперь могу ее спросить: «Ты что? Буу…» … как там?
— Бурлак, — подсказала я.
— Вот! У бабушки, когда она про лямку скажет, так и спрошу про будака.
— Бурлака.
— Да! Сложно запомнить…
Десятилетний мальчик Андрей прокомментировал картину Ильи Репина «Бурлаки на Волге»:
— Жесть какая! Им же больно! А еще эти люди на корабле с него не слазят, а ведь это только утяжеляет!
— Вот такая была у людей работа: тянуть лямку, — вздохнула я.
— Тянуть лямку? — оживился Андрей. — Моя бабушка так любит говорить. Вот прям так и говорит: «Тяну лямку за всех в конторе». Так я теперь могу ее спросить: «Ты что? Буу…» … как там?
— Бурлак, — подсказала я.
— Вот! У бабушки, когда она про лямку скажет, так и спрошу про будака.
— Бурлака.
— Да! Сложно запомнить…
Три царевны подземного царства
1884, 173×295 см
Красиво и страшно
Соня, 8 лет, описывает свои впечатления от картины Виктора Васнецова «Три царевны подземного царства». Девочка рассматривала не репродукцию, а оригинал полотна в Национальном музее «Киевская картинная галерея».
— Это вот даже не знаю, как сказать — такое сильное впечатление! Как будто эти царевны просто на меня с потолка идут. Они такие красивые, но при этом страшно. Вот! Дух захватывает! А еще сбоку на них какой-то дядя с ножом лезет. Но я его не сразу заметила, так меня эти царевны удивили.
— А ты знаешь, что это не просто царевны? Каждая из них символизирует свое полезное ископаемое: золото, медь и уголь.
— Это интересно. Ну, уголь, то сразу понятно — царевна в черном платье. Она самая красивая, по-моему. Вот эта в желтом — золото, конечно. И в середине — медь.
— Правильно. Но и это еще не все. Художник написал царевен разными по возрасту. Он так хотел показать, какое именно ископаемое стали добывать раньше. Ты можешь правильно их по возрасту расположить?
— Нет. Это сложно. Может быть, черная царевна самая молодая? Но из остальных двоих точно не могу сказать, кто старше. Для меня они одинаковые по возрасту. Они просто взрослые тети.
Соня, 8 лет, описывает свои впечатления от картины Виктора Васнецова «Три царевны подземного царства». Девочка рассматривала не репродукцию, а оригинал полотна в Национальном музее «Киевская картинная галерея».
— Это вот даже не знаю, как сказать — такое сильное впечатление! Как будто эти царевны просто на меня с потолка идут. Они такие красивые, но при этом страшно. Вот! Дух захватывает! А еще сбоку на них какой-то дядя с ножом лезет. Но я его не сразу заметила, так меня эти царевны удивили.
— А ты знаешь, что это не просто царевны? Каждая из них символизирует свое полезное ископаемое: золото, медь и уголь.
— Это интересно. Ну, уголь, то сразу понятно — царевна в черном платье. Она самая красивая, по-моему. Вот эта в желтом — золото, конечно. И в середине — медь.
— Правильно. Но и это еще не все. Художник написал царевен разными по возрасту. Он так хотел показать, какое именно ископаемое стали добывать раньше. Ты можешь правильно их по возрасту расположить?
— Нет. Это сложно. Может быть, черная царевна самая молодая? Но из остальных двоих точно не могу сказать, кто старше. Для меня они одинаковые по возрасту. Они просто взрослые тети.
