В киевском PinchukArtCentre открылась выставка номинантов на самую крупную в Восточной Европе премию молодых художников Future Generation Art Prize 2014. Имя счастливчика, выигравшего Гран-при, станет известно 6 декабря 2014 г. Выставка «патронов» — великих и ужасных Херста, Гурски, Мураками, — предваряет конкурсную «коллективку». Мы прогулялись по выставкам и делимся впечатлениями — смешанные чувства, знаете ли…
Никита Кадан. «Запомнить момент, когда сказание было прервано», 2014
Если судить по очереди в PinchukArtCentre (в народе ласково — «ПАЦ»), через год после Майдана в Украине победило… искусство. Уличная «черга» ко входу во всемирно известный арт-центр змеится, начинаясь чуть не от центрального входа на Бессарабский рынок. Своего часа попасть внутрь, несмотря на прохладу осени, бок о бок со студиозами и тинейджерами ждут люди средних лет, и группками — иностранцы. Ажиотаж в рядах зрителей объясняется не только желанием абстрагироваться от событий в стране. Хотя и не без этого, конечно же. «Молодое» искусство со всего мира (согласно регламенту, на Future Generation Art Prize 2014 могут претендовать художники возрастом до 35 лет) — это, как ни крути, все «новые стили и веяния», собранные со всей планеты на одной-единственной демонстрационной площадке. Вот публика и спешит увидеть, чем, по идее, будет жить контемпорари арт в течение следующих «-надцати» лет.
Эллисон Виэра. «Clad (Multi Story) / Облицовка (мульти уровни)», 2014
«…самая крупная (по деньгам) в мире, и уж тем более, в Восточной Европе, арт-премия для „молодежи“ превратилась в некий „гламурный смотр искусства стран третьего мира“»
Розелла Бискотти. «Мертвые меньшины», 2014
Денежный эквивалент приза в сумме $100 000 ($60 000 кэшем и $40 000 в виде гранта на создание новых произведений), плюс имена патронов премии, в мастерских которых финалисты — обладатели «утешительных» спецпризов по $20 000, и освоят честно заработанные гранты, — служат лучшей гарантией качества представленных 20 проектов. (Плюс проект «Опыты» прошлогоднего победителя, киевлянки Жанны Кадыровой, на фото).
Выставка «патронов» — великих и ужасных Херста (на фото — «История боли», 1999), Гурски, Мураками, — предваряет конкурсную «коллективку».
Увы, как можно убедиться, попав, наконец, в «святая святых» — внутрь здания арт-центра, — ни большие деньги, ни громкие имена патронов и членов жури не гарантируют главного: настоящего новаторства «арта». Или хотя бы его злободневной актуальности.
Объект Келли Спунер. «Проклятые доказательства незаконного поведения, которые кажутся невыносимой печалью, в любом случае закончатся …», 2014
Членами международного жюри премии в этом году стали художник Ян Фабр, чья персоналка только-только завершилась в ПАЦе, легендарный куратор Франческо Бонами, не менее известные арт-директор documenta 14 поляк Адам Шимчак, директор Ullens Center for Contemporary Art в Пекине Филипп Тинари, директор Centre for Contemporary Art в Лагосе, Нигерия, Биси Сильва и другие, не менее уважаемые культуртрегеры.
Что ж, их общими усилиями самая крупная (по деньгам) в мире, и уж тем более, в Восточной Европе, арт-премия для «молодежи» и превратилась в некий «гламурный смотр искусства стран третьего мира».
Что ж, их общими усилиями самая крупная (по деньгам) в мире, и уж тем более, в Восточной Европе, арт-премия для «молодежи» и превратилась в некий «гламурный смотр искусства стран третьего мира».
Работа Цзя Айли. «Доброго утра, мир!», 2011
От аналогий совсем уж с карго-культом спасает показательное наличие в числе номинантов пары-тройки художников родом из США, Британии и Канады. Для справки: в этом году на конкурс в ПАЦ было прислано свыше 5500 заявок из 148 стран мира. В шорт-лист вошли имена конкурсантов из 17-ти, в числе которых — Перу, Чили, Мексика, Чечня (Россия), Колумбия, Израиль, Китай. А также Куба, Ангола, Зимбабве и регион Персидского залива.
Кудзанай Чиурай. «Moyo (Душа)», 2013
В то время, как мир никак не выйдет из экономической рецессии, плюс милитаристические реалии вкупе с вирусом Эбола — на киевской Бессарабке мировое «контемпорари» демонстрирует полнейшую благодать. Единственная проблема, которая хоть как-то волнует то ли самих художников, то ли жюри (но, скорее, отбиравшее проекты-победители сообщество просто осторожничало) — это, судя по всему, гомофобия. Но и та — во времена Конкисты.
Этой теме посвящены работы живущего в Нью-Йорке колумбийца Карлоса Мотты; в свои 35 лет художник выставляется в Тейт Модерн , Музее Гуггенхайма, MoMAи т. д. , Ныне он преподает в Новой школе дизайна им. Парсонса и в Школе изобразительных искусств в Нью-Йорке.
Этой теме посвящены работы живущего в Нью-Йорке колумбийца Карлоса Мотты; в свои 35 лет художник выставляется в Тейт Модерн , Музее Гуггенхайма, MoMA
Реверансом в сторону «социалки» в экспозиции можно назвать разве что небезынтересную — но, увы, национальную настолько, что это уже практически «почвенничество», — инсталляцию перуанки Химены Гарридо-Лекки «Destilaciones». В свои 34 она выставлялась у Саатчи, на Frieze Art Fair и т. д.
Соединяя с помощью металлических труб глиняные горшки, Гарридо-Лекка описывает историю одной из перуанских деревень, славящихся своим гончарством. Здесь какое-то время назад нашли нефть — но жизни аборигенов это совершенно не улучшило.
Точку в теме общественных отношений, а также борьбы за свои права и всего подобного «протстного» в ПАЦе ставит инсталляция 28-летнего кубинца Адриана Мелиса. Впрочем, живет он в Барселоне. «Сила рабочего класса» представляет собой, практически, вечный двигатель. Без перерыва выдувающий… мыльные пузыри. Что же, — тот факт, что большинство современных художников совсем не фанаты голодания во имя искусства (и поэтому выполнят любой социальный заказ), мы знали и раньше.
Правда, в приличных домах откровенность даже сегодня не путают с бестыдством: это, считается дурным тоном. Может, никто из экспертов Future Art Prize просто никогда не читал гофмановского «Кота Мурра», раз из пяти с половиной тисяч конкурсных заявок выбрали именно мелисовскую, апофеозно-филистерскую?..
Самыми броскими работами конкурса Future Generation Art Prize 2014 можно назвать инсталляции 27-летнего Хе Сяньюя (КНР) «Зубы мудрости» и «Башня мудрости», а также группы GCC (регион Персидского залива) «Экзосфера». Первые выполнены из человеческих зубов — и их слепков из чистого золота. Дорого. Солидно. Со множеством всем известных культурных ассоциаций — и с кучей бдительной охраны.
Создав модель пространства, которая одновременно напоминает уголок салона дорогущего личного самолета и спа-салона для селебритиз, восьмерка географически близких к Шейхе Латифе художников мягко «критикует» самые что ни на есть современные мифы. А проще говоря — страсть арабских шейхов к показной роскоши. Попутно только подкрепляя их.
Впрочем, поахав что над золотом, что над кожистым аэросалоном восточных богатеев, куда больше энтузиазма посетители арт-центра проявляют при виде «Лабиринта» американки Эллисон Виеры. (В PinchukArtCentre лабиринты, в которых можно побродить, давно стали чуть не обязательной частью любой экспозиции).
…И затем выстраиваются в хохочущую очередь под стенами интерактивной инсталляции-шкафа «Mainsqueeze (Вертикальный кокпит)» канадца Джона Рафмана. Подслушивать, как веселятся и что говорят уже отстоявшие свое в загадочном шкафу. А вот другой объект того же автора: «Я наедине, но не в одиночестве (Шифр)». Разгадали?
Искусство фонтанировать: Пилар Кинтерос. «Фонтан дружбы народов», 2014
…И автор работы — в процессе
Маурицио Лимон. «Механика, пульс и ритм социальной скульптуры», 2014
Если верить увиденному, в качестве «молодого» современного искусства в PinchukArtCentre, контемпорари арт сегодня и правда умер. Превратился в глупость или же просто в милое развлечение для солидных господ. Но… если бы очереди в ПАЦ не было, ее обязательно надо было бы придумать. Чтобы те, кто действительно хочет отвлечься, смогли это сделать. А мы, оставшиеся, будем ждать скорого рождения действительно актуального искусства. Оно будет без компромиссов. Хотя, скорее всего, поначалу — и без больших денег.
Елизавета Воробьева
Фото предоставлены организаторами мероприятия PinchukArtCentre
