На родину (а это Перуджа, в честь которой урожденный Пьетро Ваннуччи получил свое прозвище Перуджино) талантливый ученик вернулся уже с багажом — главными отличительными чертами своего стиля: яркие краски и такие же живые эмоции, жесты, позы персонажей. Плюс внимание к мельчайшим деталям в пейзаже — даже в том случае, когда он лишь виднеется в дали.
Дев с младенцами Перуджино пишет тоже на фоне пейзажа, который, однако, не отвлекает внимания от главных действующих лиц: пейзаж пейзажем, но смотрим мы прежде всего на то, как младенец схватился ручонкой за вырез на тунике матери! Это новаторство, которое, к счастью, приходится по душе заказчиками. Своими мадоннами Перуджино прославится так, что получит приглашение в Рим — вместе с Боттичелли и Гирландайо оформлять интерьер Сикстинской капеллы.
Мы знаем, что так же с пейзажами поступал и Леонардо, усаживавший своих святых на фоне гор и деревьев. А на выставке нам показывают, как этот прием у Перуджино позаимствовал еще один его ученик — Пинтуриккьо:
- Пьетро Перуджино. «Мадонна с младенцем». Из коллекции Галереи Боргезе
- Пинтуриккьо. «Мадонна с младенцем на фоне пейзажа». Из коллекции Лондонской национальной галереи. (Отметим, что на сайте выставки эту картину называют работой Пинтуриккьо, а вот на сайте Лондонской нацгалереи, откуда работа приехала, она числится совсем за другим автором - Фиоренцо ди Лоренцо)
«Перуджино», Мученичество Св. Себастьяна", ок. 1490−1495 из коллекции галереи Боргезе
Перуджино много и охотно пишет святых и это побуждает его освоить еще одну вещь — умение изображать человеческое тело: анатомически точно, страстно и соответствуя при этом ожиданиям религиозной публики.
На этой картине видим еще одну особенность стиля Перуджино, за которую он, правда, по сей день вынужден выслушивать критику: герои его религиозных сцен всегда сохраняют безмятежное, мечтательное, сентиментальное выражение лица — даже будучи пронзенными стрелами.
Ну, а этой конкретной работе достается еще и за то, что недостаточно хорошо прорисованы пальцы правой руки. Впрочем, есть и оправдание. Картина могла создаваться в соавторстве с учениками, которых у Перуджино было много, и не все они были Рафаэлями.
С 1493-го года Перуджино жил во Флоренции, где пользовался у современников даже большим успехом, чем, например, его «однокашник» Боттичелли. Говорят, все это из-за того, что те самые безмятежные лица святых очень совпали с характером и мировоззрением флорентинцев, тяготевших к созерцательности и покою. Гармония спроса и предложения. И на картинах — тоже гармония.
А год спустя у Перуджино состоится важная поездка в Венецию, где он встретится с искусством Карпаччо и художественным семейством Беллини: его сюжеты с мадоннами станут в итоге еще нежнее, интимнее и человечнее, а яркие цветовые решения станут изысканнее и элегантнее, иногда он даже станет заменять пейзажи-задники темным однотонным фоном. Перуджино к этому времени достигает совершенства в технике сфумато, изобретенной Леонардо да Винчи: она очень нужна для создания его меланхоличных ликов.
- Перуджино. Мадонна с младенцем, ок. 1500. На этой картине, возможно, изображена жена художника Кьяра – она была известна оригинальными головными уборами. А вот пейзаж за спиной мадонны, похоже, голландский: Перуджино был хорошо знаком с искусством зарубежных коллег.
- Перуджино. Святая Мария Магдалина, ок. 1500 – 1502. Художник «по новой» моде дает лаконичную композицию, но не упускает случая продемонстрировать свое виртуозное мастерство, выписывая локоны героини и меховую накидку на ее плечах.
И вместе с тем, куда не кинь взгляд, видны уроки Перуджино: герои Рафаэля так же изящно отгибают мизинцы, за ними парят пейзажи с похожими на невесомые облачка деревьями, а у мадонн мягкие лица с плавными линиями и маленькие рты — свою собственную формулу красоты Рафаэль, возможно, выводил под диктовку Перуджино. Почерк Перуджино улавливается даже в том, как льется свет на картинах Рафаэля и как заламываются складки на шелковых одеждах его мадонн.
Последняя часть экспозиции посвящена урокам, которые усвоил Рафаэль. Между прочим, ученые до сих пор спорят: был ли Рафаэль прямым учеником Перуджино или просто был хорошо знаком с его творчеством, являлся поклонником его стиля и частенько гостил у него в студии?