PRO аккаунты для художников

Продажи через магазин в Facebook и Instagram

Управление клиентами и продажами через CRM

Почтовые рассылки произведений

Продажа репродукций и цифровых версий

Подробнее

PRO аккаунты для художников

Продажи через магазин в Facebook и Instagram

Управление клиентами и продажами через CRM

Почтовые рассылки произведений

Продажа репродукций и цифровых версий

Подробнее

«Сиреневая корь» и «фиолетомания»: цвет 2018 года от Pantone в истории искусств

Специалисты Института цвета Pantone назвали главным цветом 2018 года «резкий, провокационный и продуманный фиолетовый оттенок» (Ultra Violet). На протяжении веков он ассоциировался с величием, огромной властью, выдающимися личностями и художественным гением. Импрессионисты, такие как Клод Моне, были настолько одержимы лиловым, что критики обвиняли их в «фиолетотомании». А поп-идол Принс закрепил за своей музыкой глубокий, влажный пурпурный — символ мистической силы, которую он окрестил «фиолетовым дождём».

Именно эти качества Pantone упомянула, объявляя цвет 2018 года: он связан с «оригинальностью, изобретательностью и перспективным мышлением», а также с «нетрадиционностью» и «артистическим блеском».

История цвета начинается в первом тысячелетии до н. э., когда у людей появился пигмент, известный как пурпура или «тирианский фиолетовый». Делать его из крошечного моллюска под названием мурекс было непросто. Чтобы получить пол-унции вещества, нужно было собрать более 250 тысяч раковин — и этого хватало лишь на то, чтобы выкрасить одну тогу.

Как и все редкие и ценные товары, пурпура стоила очень дорого. Жертвой этого цвета пал, в частности, богатый и знаменитый Древний Рим во главе с Юлием Цезарем. Правителя поразил дворец Клеопатры в Египте, украшенный пурпурным порфиром, и кушетки, обитые фиолетовой тканью.

По возвращении в Рим Цезарь заявил, что только он может носить тоги, окрашенные в фиолетовый. Император Нерон, правивший позже, пошёл ещё дальше и ввёл смертную казнь за нарушение.

Слева: Феликс Валлоттон, «Фиолетовая шляпа» (1907). Частная коллекция

Последующие императоры несколько охладели к пурпурному, но этот цвет по-прежнему ассоциировался с властью и роскошью. Его часто использовали в настенных картинах и мозаиках, украшавших римские виллы той эпохи, чтобы подчеркнуть статус владельцев.

Император Юстиниан I в окружении придворных. Фрагмент мозаики в церкви Сан-Витале, Равенна. Фото: khanacademy.org

Фиолетовый полюбили и византийские правители. В мозаичном цикле 547 года в церкви Сан-Витале в итальянской Равенне изображён император Юстиниан I, задрапированный с головы до пят в пурпурную ткань. Придворных вокруг него украшают более скромные ленты из той же ткани, указывающие на их высокий ранг. Между прочим, именно византийцы придумали определение «рождённый в пурпуре».

Позже этот цвет приняла Католическая церковь, и священники в фиолетовых облачениях стали появляться на портретах. Их примеру последовал французский двор XVIII века: в 1779 году Антуан-Франсуа Калле изобразил короля Людовика XVI в коронационных одеждах глубокого сливового цвета.

Фиолетовый стал более доступным после того, как химик Уильям Генри Перкин, будучи ещё подростком, случайно открыл синтетический рецепт пигмента в 1856 году. Он начал экспериментировать с каменноугольной смолой, чтобы найти лекарство от малярии. И заметил приятного цвета осадок, покрывающий его инструменты.

Слева: Антуан-Франсуа Калле, «Людовик XVI, король Франции и Наварры, в коронационном одеянии, 1779» (1789). Версальский дворец

Перкин назвал оттенок сиреневым (mauve), и тон быстро стал «цветом века» — в одежде, мебели и даже ошейниках для собак. Английский сатирический журнал Punch даже назвал это повальное увлечение «сиреневой корью» (mauve measles).

Мост Ватерлоо, эффект тумана

Клод Моне

1903

Рекомендуемые художники

Наталья Викторовна Усачева

Россия, 217 работ PRO

Василиса Нечитайло

Россия, 45 работ PRO

Популярный оттенок взяли на вооружение и самые новаторские художники той эпохи, в частности, Клод Моне. В конце 1800-х — начале 1900-х годов он досконально изучал эффекты света и тени в цвете и нашёл, что фиолетовый способен передать размерность тени лучше, чем чёрный. «Я, наконец, обнаружил истинный цвет атмосферы, — заметил живописец. — Это фиолетовый. Свежий воздух — фиолетовый».

Его энтузиазм распространился и на других импрессионистов, и вскоре приверженность группы к этому оттенку стали называть «фиолетоманией», подразумевая симптом истерии.

Однако сторонники художников полагали, что те обладают «острым восприятием, позволяющим видеть ультрафиолетовый свет на самом краю спектра, невидимый другим». Так писала Стелла Пол в своей книге «Хромофилия: история цвета в искусстве».

Слева: Мари Бракемон, «Ирис в вазе» (1886)

О том, как обнаруженные исследователями следы пигмента мовеина помогли установить, что автором копии шедевра Тинторетто был Сезанн, читайте в нашем отдельном материале.

Другие радикальные художники XX века также использовали сиреневый цвет для передачи различных эффектов. Например, Джорджия О’Киф выбрала различные оттенки фиолетового, чтобы создать глубокие складки цветка в своей картине «Чёрный ирис» (1936). Подобно импрессионистам, она не стремилась изображать реальность и, скорее, использовала такие цвет и форму для передачи тепла, чувственности и силы.

Джорджия О'Киф, «Чёрный ирис VI» (1936)
Фрэнсис Бэкон, «Этюд папы Иннокентия X» (1954)

Enfant terrible минувшего века — британец Фрэнсис Бэкон — щедро использовал пурпурный, изображая вопящие и искажённые тела, в частности, серию «кричащих пап». В наброске 1953 года по мотивам «Портрета Папы Иннокентия X» Веласкеса он одел своего героя в аметистовую сутану.

Марк Ротко, «Часовня Ротко» (1964 — 1971). Фото: @ykcreative, via Instagram

Абстрактный экспрессионист Марк Ротко также играл с религиозными ассоциациями этого цвета, заполнив своё главное произведение, Часовню Ротко в Хьюстоне, бордовыми, сливовыми и тёмно-лиловыми полотнами. В отличие от Бэкона, он сосредоточился на успокаивающей медитативной силе фиолетового спектра. В ту же эпоху Джеймс Таррелл начал экспериментировать со своими эфирными, многогранными пространствами Света и Космоса. Некоторые из них сияют глубоким, рассеянным цветом фуксии.

Возможно, самая близкая связь между историей искусства и выбором Pantone прослеживается с появлением поп-арта в 1960-х годах. Конечно, трафаретная печать на холстах Энди Уорхола отличается неоновым оттенком.

Но его подруга и суперзвезда Изабель Коллин Дюфрен стала этим цветом в буквальном смысле слова. К 1967 году она сменила своё имя на Ультрафиолет, носила фиолетовые волосы, фиолетовые тени для век и пурпурную помаду. Она не только присоединилась к длинной череде творцов, которые использовали сиреневый, но и добавила собственные ноты этому привлекательному цвету.

Слева: Энди Уорхол, «Корова» (1977). Частная коллекция