Все, что вы хотели знать про Киев. Картины Юлии Лазаревской как слепок с «коллективного сознания» киевлян
Совершенно не крикливые, не кичливые и не китчевые чудеса, которые выдумывает и создает коренная киевлянка Юлия Лазаревская, показывали на ее персональной выставке «Глядя в прошлое» в знаменитом киевском Шоколадном доме, филиале Русского музея. Прогуляемся, проникаясь особым настроением…
Время от времени в Киеве среди интеллигенции вспыхивает один и тот же спор. Существует ли, спрашивают друг друга люди, в природе так называемый «киевский текст»? И если да — в чем его отличие от любого другого? На самом деле, пример ну очень киевского мироощущения у всех — перед глазами. Наглядный, как живопись. Потому, что это, собственно, и есть живопись! В смештехнике. Плюс керамика и фото.
Коренных киевлян, да еще и родившихся и всю жизнь проживших в самом сердце Города, на Подоле, сегодня, кажется, днем с огнем не сыщешь. Лазаревская — как раз такой уникум. Она вообще, можно сказать, человек-легенда, интеллигентный символ Киева. Работы художницы — в коллекциях музеев и галерей свыше десяти стран.
Не меньше, чем художник она, кстати, известна и как кинорежиссер, документалист. Накануне Дня Киева-2015 в этом качестве Юлия, вместе со своим соавтором Миколой Мандрычем, получила престижную премию «Киев» за документальный фильм «Игорь Шамо. Постлюдия». С чем мы ее, конечно же, от всей души поздравляем!
— Я иду, скорее, от материала, чем от смысла, — поясняет свою любовь к старинным кружевам Юлия Лазаревская. Старые кружева, скатерти, вышивки, послужившие материалом для ее работ, художница скупала на «блошиных» рынках Киева и собирала по знакомым.
Разглядываю картину, читаю название. «Марина». Холст, масло. 2011 — 2015 гг.
— Марина? Нет, это не имя девочки на картине. Это — просто название жанра…
— Марина? Нет, это не имя девочки на картине. Это — просто название жанра…
Качановка". Вышивка на полотне, масло, картон. 2008 г.
— Главным" для себя как автора я считаю игру, — отмечает Лазаревская. С материалами, фактурой, смыслами. Фрагменты старинных вышивок часто служат сюжетообразующими для ее работ. Роскошные цветы, вышитые «крестиком», явно позаимствованы с рукава старинной женской вышиванки!
А Качановка — знаменитое поместье, памятник садово-паркового искусства. Одним из его владельцев был известный украинофил Василий Тарнавский. В гости к нему приезжал и поэт Тарас Шевченко, в результате чего написал повесть «Музыкант», а тамошних прекрасных дам рисовали и Репин, и Маковский.
А Качановка — знаменитое поместье, памятник садово-паркового искусства. Одним из его владельцев был известный украинофил Василий Тарнавский. В гости к нему приезжал и поэт Тарас Шевченко, в результате чего написал повесть «Музыкант», а тамошних прекрасных дам рисовали и Репин, и Маковский.
Читайте также наш отдельный красочный репортаж из поездки: «Машина времени: Качановка — место, где можно почувствовать себя соседом Репина»
«Птица». Из проекта «Девочки». Холст, масло, кружево. 2006 — 2008.
При всей кажущейся простоте, Лазаревская оперирует мифопоэтическими образами. При этом сами ее масштабные полотна отсылают к народной живописи: наивные «картины» такого рода неизвестных авторов 1930-х — 1960-х гг. и сегодня можно встретить на дачах современных украинцев.
Наверное, сама жизнь в кровном родстве с Городом дала удивительный «побочный эффект». Картины Лазаревской, с вклеенными старыми фото и старинным кружевом «ришелье», с фрагментами аутентичных сельских вышивок, и ее же керамика, — in corpore кажутся непарадным портретом самого Киева. Нет, выразимся точнее: они — точный слепок его ауры.
Красное платье". Холст, масло. 2015 г.
Фоном для автопортрета служит Киев. Такие домики сохранились на Подоле.
Они так же, как Город, оптимистичны. А ироничны — без тени сарказма. Медитативны: вне времени (Киев — это вечная южная сиеста!). Одновременно, молоды и стары. Как горчинка в общем одуряюще-прекрасном букете, в них ощутима ностальгия. Однако это не Софокловская трагедия: Киев — это сплошная нирвана и воплощенное дао. У нас змей Уроборос, и тот кусает свой хвост (если верить мистикам, происходит это аккурат над Пейзажной аллеей и Замковой, она же Лысая, горой в центре столицы) благостно. И, да: даже современные киевские дамы охотно вышивают крестиком!
«Homo Ludens». Полиптих из 18 частей. Холст, масло. 2010 — 2011 гг.
Кажется, художница буквально истолковала название известной работы Иоганна Хейзинги «Человек играющий»! Впрочем, это больше сродни театральной мистике. Юлия Лазаревская как художник давно сотрудничает с киевским независимым театром «Міст». Название последнего переводится как «Мост». Это слово перекликается со словом «місто» — «город» по-украински, и с английскими myst и mystery.
«Танец». Шамот, соли. 2000 г.
Скульптуры у художницы — тоже вполне «киевские» по духу. В Киеве любят камерные, чуть ироничные, фэнтезийные «памятники».
Лазаревская в юности закончила Киевскую консерваторию. Видимо, поэтому так любит изображать музыкантов.
Но даже самая райская вечность подразумевает вечное одиночество. Вот и грустны личики, отстраненны позы куклоподобных «Девочек», да и прочих героев Юлии Лазаревской. На фоне всего «вневременного» так короток их век… Как у волны в море «Марины». И даже столь любимые нашими бабушками слоники на серванте (исследование «мещанской» культуры — вообще конек Лазаревской) , — бредут вдоль картины меланхолично, печально, словно под «Полонез» Огинского. Каждый хоть и в линии, а сам по себе.
Одиночество — это оборотная сторона рая, терпкий привкус, который оставляет по себе любая работа выставки «Глядя в прошлое». И — вы правы: снова-таки, сам город Киев.
«Ситцевое платье». Ткань на картоне, вышивка, масло. 2006 г.
«Цветочный» фон картины напоминает рисунок ткани ситцевых платьев, которые носили наши бабушки и мамы в послевоенные годы. Картина явно автобиографическая: у Юлии Лазаревской была сестра-близнец Татьяна (Дикарева), известный музыкант, композитор, режиссер, создавшая, в частности, музыкальный фестиваль «Русские сезоны в Миннесоте». К сожалению, она скончалась на следующий день после открытия выставки Юлии Лазаревской в Киеве.
Мы выражаем соболезнования художнице.
Мы выражаем соболезнования художнице.
«Лес». Из проекта «Девочки». Холст, масло, кружево. 2006 — 2008.
Глядя на «Девочек», невольно вспоминаешь героинь «песенок» Александра Вертинского.
«Древо». 2008 г. Холст, масло, кружева, фото.
В этой работе художница использовала аутентичное фото из семейного архива.
— Вы помните? Слоников в буфете или на пианино всегда было ровно семь. На удачу!
Впрочем, кто-то другой, может статься, предпочтет рассуждать о смешении «высокой» и «низовой» городских культур у Лазаревской, о «цитатности» ее творческого метода… Это тоже будет правильно. Причислять ее работы к ар брюту вряд ли целесообразно, т.к. «наив» изображений в данном случае — сознательный прием художника-интеллектуала. И снова-таки — сказано как про Город, о котором в мире до сих пор судят по словам главного в ХХ веке автора «киевского мифа» и «текста» Михаила Булгаков.
Но кажется, экзистенциальная грусть персонажей Лазаревской — все-таки ближе к «песенкам» Александра Вертинского. Еще одного всем известного киевлянина. И, расставаясь с выставкой и ее персонажами, мы продолжаем мысленный разговор с Городом, который есть.
Заглавная иллюстрация материала: «Лодочка». Из проекта «Девочки». Холст, масло, кружево. 2006 — 2008. Фото с выставки — автора репортажа
