Разделение и утверждение
Падающая тень почти не встречается в искусстве средневековья, а там, где ее изображения все же требовал сюжет, она подавалась условно, поскольку художники того времени еще не знали перспективы и уж тем более объема, секрет которых был раскрыт лишь в эпоху Ренессанса. Тогда то и начали активно использовать тень для придания изображению реалистичности.
В 1410 г. Джентиле да Фабриано рисует панно «Стигматизация святого Франциска» (1419 г.): падающий свет освещает небольшой участок горы, рассеивается деревьями и эффектно отражает на землю силуэт святого.
Если средневековье было периодом, открывшим в живописи красоту и поэзию света, то Возрождение раскрыло в искусстве красоту и поэзию тени; а свет, напротив, начинают развенчивать. Больше того, если в средневековой живописи свет выступал как начало позитивное, творящее, в период Возрождения, напротив, таким формообразующим, позитивным началом становится тень.
В XVIII веке в искусстве развивается эстетика мрачного и зловещего и тень начинает играть активную роль в повествовании в качестве негативного начала. Это воплотилось в произведениях Франсиско де Гойи («Двор сумасшедшего дома», 1794 г.), Генриха Вильгельма Тишбейна, Джозефа Райта из Дерби и др. Художников и писателей вдохновляет все загадочное и мрачное.
От игр света к играм разума
Импрессионисты утратили интерес к повествовательным возможностям тени и использовали ее исключительно с визуальной точки зрения. Если в ранних работах Клода Моне тени деревьев еще изображены черными, то позднее, в картинах Камиля Писсаро («Иней», 1874 г.) и Альфреда Сислея традиционный черный цвет уходит, тени становятся цветными, и постепенно их негативные значения исчезают.
В творчестве Джорджо де Кирико, тень становится навязчивым образом тьмы ночи, любой тьмы навязчивых страхов, тьмы душевной, ее поведение непредсказуемо и неподвластно законам перспективы. Она возникает в картинах Кирико немотивированно, ниоткуда («Пророк», 1917 г.,). В метафизическом мире идеальных сущностей царит вечный день.
Во многих реалистических полотнах тень возвращается к своему призванию и выражает мрачные настроения. Кристиан Шад в «Портрете доктора Хаустейна» (1928 г.) при помощи тени изобразил сцену беседы (визави героя отражается на стене).
Среди всех модернистских течений наибольшее значение тени придавали сюрреалисты. Отчасти это объясняется их интересом к изображению снов и фантазий. Сальвадор Дали, Ив Танги, Рене Магритт и Поль Дельво — стремились изобразить свои фантазии более реалистичными, чем сама реальность, для чего тщательно выписывали каждую деталь и постоянно использовали тени.
В реалистической живопись XX века активно использовалась способность тени создавать
настроение вселенского одиночества (Эдвард Хоппера, Рокуэлл Кент, Феликс Нуссбаум).
Король поп-арта. Энди Уорхол посвятил тени целую серию своих произведений. Таким образом, он хотел отделить свой имидж от тела. «Тень» (1981 г.). В дальнейшем тень, как изобразительное средство в своем творчестве использовали Эд Рушей, Герхард Рихтер и др.
В картине российских представителей contemporary art Виталия Комара и Александра Меламида «Происхождение социалистического реализма» (1982−1983 гг.), представлено ироничное видение классического мифа, связанное с традициями социалистического реализма.
Обретение самостоятельности
Сегодня набирает популярность создание работ посредством тени, причем предметы отбрасывающие тень, как правило, не имеет никакого отношения к тому, что получается в результате. Для создания своих произведений художники месяцами включают и выключают свет, передвигая простые материалы (бумага, дерево, алюминий, различный мусор). Например, излюбленной темой греческого художника Теодосио Ауреа является красота и изящество женского тела.
Английский художник и скульптор Рук Флоро изобразил драму человека, лишенного цельности. Персонаж разорван на две части: одна — тот, кем он является, другая — тот, кем он мог бы быть. Казалось бы, высокая фигура должна отбрасывать тень, но она несколько аморфна, а из спины персонажа торчат черные иглы. Главное же в скульптуре — то, что обе части объединяет собственно тень — темная дорожка. Так в руках художника тайное становится явным.
Отныне художники становятся творцами света, а первый великий художник XV века — Мазаччо — делает тень сюжетным ядром композиции в росписи Капеллы Бранкаччи («Петр исцеляет тенью», 1424−1425 гг.) как источник божественной благодати. Если в средневековой живописи Бог, святой изображались в ореоле света, то во фреске Мазаччо святой появляется в ореоле тени.
Более того, в эпоху Ренессанса тень приобретает дополнительное, символическое значение, связанное с темой Благовещения. В работах Яна ван Эйка, Лоренцо ди Креди и Лодовико Карраччи тень, отбрасываемая архангелом Гавриилом или девой Марией, символизирует «тень Вседержителя», властью которого Иисус Христос воплотился в облике человека.
Священный мрак
Роли света и тени в изобразительном искусстве немало внимания уделял Леонардо да Винчи. Для великого Леонардо картина — это тень тени человеческой в отличие от средневековой живописи стремившейся изобразить свет света господня. Для него темное выступает как воплощение земли, земного начала, образ глубины земных недр. Леонардо не любит яркого света, «чрезмерный свет создает грубость», обнажает, оскорбляет эту скрытую в полутьме тайну живого. Тень для него — воплощение тайны и поэзии жизни.
Тень как самостоятельный философский образ использовал в своем творчестве Микеланджело Меризи де Караваджо. На полотне «Ужин в Эммаусе» (1601 г.), где изображена встреча апостолов с Христом после его смерти, тень над головой Христа повторяет нимб своей формой, но не цветом. Мало кто мог отважиться нарушить многовековую традицию и лишить нимб символики небесного света. В картине все предельно приземлено, а тронутое порчей яблоко напоминает о первородном грехе. История Христа переживается сугубо с точки зрения человеческой судьбы, и черная тень превращается в символ Рока.
У художников эпохи Барокко, таких как Жан Леклер, Матиас Стом, Хендрик Тербрюгген, Жорж де Латур и других авторов тень становится воплощением священного в повседневной жизни. Именно контрастное ночное освещение придает религиозным композициям глубокий драматизм. Напряженный свет не только подчеркивает энергичную пластику форм, чистоту силуэтов, но вызывает ощущение загадочности, таящейся в реальной жизни. Особенно выразительно это проявилось в картинах Жоржа де Латура. «Магдалина перед свечой» (1630 г.): яркое пламя свечи распространяет свет в пустом пространстве комнаты, погружая молодую женщину в бесконечное безмолвие, атмосферу глубокого мистицизма и тихой меланхолии. Свеча отражает тему борьбы света и тени. Латур передает «ночь» — опустошенность человеческой души, которая, может осознать себя лишь через свет веры.
