Наталья Гарбер, апрель 2020
Материал к докладу на Секцию «Художественные проблемы медийных искусств» VIII Международной научной конференции "Искусствознание: наука, опыт, просвещение" (26-27 сентября 2024 года, Москва), приуроченной к Году культуры России и Китая и 80-летию Государственного института искусствознания
Материал к докладу на Секцию «Художественные проблемы медийных искусств» VIII Международной научной конференции "Искусствознание: наука, опыт, просвещение" (26-27 сентября 2024 года, Москва), приуроченной к Году культуры России и Китая и 80-летию Государственного института искусствознания
Яблоки
Апрель 2020
Родительское учение
Состоит из мелочей.
Но оно служит для тебя основой,
Чтобы идти и покорять обширный мир.
Духовная поэзия императора Мэйдзи
К последнему занятию вводного курса живописи смыслов се-и я прошерстила Интернет и обнаружила, что по живописи се и полно уроков, но нет учебников – она передается от мастера к ученику лично, через подражание. Надо систематизировать доступное мастерство и внести в него креатив, решила я – и вот что у меня вышло.
Состоит из мелочей.
Но оно служит для тебя основой,
Чтобы идти и покорять обширный мир.
Духовная поэзия императора Мэйдзи
К последнему занятию вводного курса живописи смыслов се-и я прошерстила Интернет и обнаружила, что по живописи се и полно уроков, но нет учебников – она передается от мастера к ученику лично, через подражание. Надо систематизировать доступное мастерство и внести в него креатив, решила я – и вот что у меня вышло.
История и современность се и
Что бы ни случилось,
В любой ситуации
Я хочу, чтобы дух мой
Оставался
Абсолютно свободным.
Духовная поэзия императора Мэйдзи
Се-и - это стиль гохуа, традиционной китайской живописи тушью и минеральными красками. Китайцы рисуют не на обычной, а на рисовой бумаге или шелке. В живописи гохуа традиционно существует четкое деление на жанры. К наиболее популярным относятся пейзаж "горы и воды", живопись "цветов и птиц", натюрморт «овощи и фрукты», портрет и анималистический жанр - изображение животного мира, где особняком стоят лошади мастера 20 века Сюй Бэйхуна. Распространены также изображения карпов, креветок и насекомых, а еще жанровые и бытовые сцены.
Гохуа условно делят на два стиля: "гунби" и "се-и ". Картины в стиле гунби отличаются тщательностью проработки деталей: так пишут портреты, исторические сцены, архитектурные памятники и… насекомых. Стиль «се-и» - "живопись идеи" - отличается простыми и широкими штрихами, создающими символический и чувственный образ, полет фантазии, несмотря на кажущуюся небрежность. Стиль "сe-и" называют также стилем "грубой кисти".
Живопись гохуа исторически началась с увлечения большинства китайских художников стилем гунби, но позднее, в более зрелый период, начавшийся в 12 веке, картины в стиле "сe-и" заняли доминирующее положение. В "сe-и" как правило, отсутствуют четкие контурные линии, мастер непосредственно наносит тушью "фактуру" изображаемого предмета на лист рисовой бумаги и больше заботится о передаче эмоционального, душевного настроения, чем о точной передаче деталей.
Разница стилей сделала «парадный» стиль "гунби" обязательным для профессиональных китайских художников, писавших по заказу и живших за счет своего труда. Живопись "сe-и" стали предпочитать художники-интеллектуалы, аристократы духа. Разумеется, стили взаимно влияют друг на друга: есть немало художников, которые применяли приемы и "гунби", и "сe-и", их картины занимают промежуточное место между указанными стилями.
С точки зрения европейской, живопись идей се-и эмоционально близка импрессионизму, хотя существует гораздо дольше его. Художники этого стиля используют обобщение, гиперболизацию, ассоциации: смотрят на гору, а рисуют свои мысли и чувства по поводу горы. И мастерство в том, чтоб донести зрителю суть и чувство горы, а не просто ее форму. Причем несколькими линиями и мазками, без исправлений, в грамотной композиции, сочетающейся с каллиграфической записью прекрасного стихотворения, смысл которого не идентичен картине. Например, стихотворение на свитке с тыквами, нарисованном современным художником се и Лю Фэнвэнем, гласит: «Красота природы наполняет человеческое сердце».
Живопись гохуа исторически началась с увлечения большинства китайских художников стилем гунби, но позднее, в более зрелый период, начавшийся в 12 веке, картины в стиле "сe-и" заняли доминирующее положение. В "сe-и" как правило, отсутствуют четкие контурные линии, мастер непосредственно наносит тушью "фактуру" изображаемого предмета на лист рисовой бумаги и больше заботится о передаче эмоционального, душевного настроения, чем о точной передаче деталей.
Разница стилей сделала «парадный» стиль "гунби" обязательным для профессиональных китайских художников, писавших по заказу и живших за счет своего труда. Живопись "сe-и" стали предпочитать художники-интеллектуалы, аристократы духа. Разумеется, стили взаимно влияют друг на друга: есть немало художников, которые применяли приемы и "гунби", и "сe-и", их картины занимают промежуточное место между указанными стилями.
С точки зрения европейской, живопись идей се-и эмоционально близка импрессионизму, хотя существует гораздо дольше его. Художники этого стиля используют обобщение, гиперболизацию, ассоциации: смотрят на гору, а рисуют свои мысли и чувства по поводу горы. И мастерство в том, чтоб донести зрителю суть и чувство горы, а не просто ее форму. Причем несколькими линиями и мазками, без исправлений, в грамотной композиции, сочетающейся с каллиграфической записью прекрасного стихотворения, смысл которого не идентичен картине. Например, стихотворение на свитке с тыквами, нарисованном современным художником се и Лю Фэнвэнем, гласит: «Красота природы наполняет человеческое сердце».
Для традиционного изображения се-и непременно нужна поэзия и длительная практика, говорит Лю. Законы се и требуют проявления глубинных смыслов сквозь формы, но современный человек стал поверхностен, поэтому современная живопись се и стала простой – художникам кажется, что достаточно просто красиво нарисовать объект. А между тем при скупости допустимых форм, содержание каждой картины может быть бесконечно разнообразно, если художник учится у природы. Только соединившись со своими глубинными чувствами и пройдя долгий путь, можно нарисовать действительно значительную картину. Если на картине нарисована гора, из нее должен вставать ощущение, порождаемое в художнике этим природным великолепием.
Так что кажущаяся небрежность и безыскусность се-и на деле являет глубокие чувства, воплощенном в каждом штрихе. Предметы на картине се-и – это «предметы только на первый взгляд», на самом деле это символы и смыслы. И создание шедевра в стиле се-и не занимает много времени, но требует очень большого мастерства. Именно в стиле "сe-и" работали художники, писавшие экспромтом, по наитию, под влиянием сиюминутного настроения. Картины в стиле "се-и" трудно поддаются копированию и имитированию. Они выглядят не столь пышно, как работы в стиле "гунби", но зато им присущи скрытая экспрессия и неподдельная искренность.
Парадоксальным образом в живописи се-и мастер движется от сложности к простоте. В этом контексте большое значение уделяется равновесию между черным и белым, между пустым и заполненным, между инь и ян: в се-и ценится символический образ. Как правило, картины в этом стиле пишутся очень быстро, для них характерны размашистые, скупые линии и штрихи, передающие идею, суть, образ изображаемого предмета или пейзажа. Своей задачей художник видит представление гармоничного слияния человеческого и природного, включая саму личность художника и Вселенную. Мастер отражает предмет, не ущемляя в нем естественное, обретает подлинное постижение сути вещей и делится им со зрителем.
Благодаря своей целительной силе, се-и – органичный инструмент арт-терапии: он способствует гармонизации ума и сердца, снижению стресса и разрешению внутренних конфликтов, и благотворно действует на эмоциональное состояние и рисующего, и смотрящего. Эта живопись является отличным способом восстановления душевной гармони, осознания себя, самовыражения, укрепления внутреннего стержня, принятия глубин своей личности и возвращения спонтанности. Рисование и созерцание картин в стиле се-и совершенствуют мозг художника и зрителя, помогают гибкому и позитивному восприятию жизни. Се-и возвращает в жизнь человека богатство прекрасных настроений, полет души, творческую энергия, искреннее самовыражение и контакт с мирозданием.
Известный мастер китайской живописи 20 века Чжан Дацянь говорил, что се-и предназначен для передачи духа предмета, его внутренней сущности, а не внешнего сходства. Мир оценил это подход сначала в творческих, а затем и в денежных юанях: в 2011 году творения китайского мастера принесли аукционным домам полмиллиарда долларов за тысячу триста семьдесят один проданный лот. Таким образом, популярность и продаваемость китайского живописца затмила славу великого Пабло Пикассо, с которым Чжан Дацянь успел подружиться во время своих международных выставок.
Так что кажущаяся небрежность и безыскусность се-и на деле являет глубокие чувства, воплощенном в каждом штрихе. Предметы на картине се-и – это «предметы только на первый взгляд», на самом деле это символы и смыслы. И создание шедевра в стиле се-и не занимает много времени, но требует очень большого мастерства. Именно в стиле "сe-и" работали художники, писавшие экспромтом, по наитию, под влиянием сиюминутного настроения. Картины в стиле "се-и" трудно поддаются копированию и имитированию. Они выглядят не столь пышно, как работы в стиле "гунби", но зато им присущи скрытая экспрессия и неподдельная искренность.
Парадоксальным образом в живописи се-и мастер движется от сложности к простоте. В этом контексте большое значение уделяется равновесию между черным и белым, между пустым и заполненным, между инь и ян: в се-и ценится символический образ. Как правило, картины в этом стиле пишутся очень быстро, для них характерны размашистые, скупые линии и штрихи, передающие идею, суть, образ изображаемого предмета или пейзажа. Своей задачей художник видит представление гармоничного слияния человеческого и природного, включая саму личность художника и Вселенную. Мастер отражает предмет, не ущемляя в нем естественное, обретает подлинное постижение сути вещей и делится им со зрителем.
Благодаря своей целительной силе, се-и – органичный инструмент арт-терапии: он способствует гармонизации ума и сердца, снижению стресса и разрешению внутренних конфликтов, и благотворно действует на эмоциональное состояние и рисующего, и смотрящего. Эта живопись является отличным способом восстановления душевной гармони, осознания себя, самовыражения, укрепления внутреннего стержня, принятия глубин своей личности и возвращения спонтанности. Рисование и созерцание картин в стиле се-и совершенствуют мозг художника и зрителя, помогают гибкому и позитивному восприятию жизни. Се-и возвращает в жизнь человека богатство прекрасных настроений, полет души, творческую энергия, искреннее самовыражение и контакт с мирозданием.
Известный мастер китайской живописи 20 века Чжан Дацянь говорил, что се-и предназначен для передачи духа предмета, его внутренней сущности, а не внешнего сходства. Мир оценил это подход сначала в творческих, а затем и в денежных юанях: в 2011 году творения китайского мастера принесли аукционным домам полмиллиарда долларов за тысячу триста семьдесят один проданный лот. Таким образом, популярность и продаваемость китайского живописца затмила славу великого Пабло Пикассо, с которым Чжан Дацянь успел подружиться во время своих международных выставок.
При этом надо отметить, что в отличие от европейской живописи, китайские картины ценятся не столько за красоту, сколько за особое, почти неуловимое ощущение, присутствующее в помещении, где висит картина. Картины, в соответствии с представлениями китайцев, создают настроение, приносят удачу, ограждают от неприятностей, отгоняют злые силы и воздействия. Очень много в оценке картины зависит от личности художника: мастер, обладающий большой духовной силой, взращенной и отточенной за долгие годы занятий своим делом, способен воплотить часть своей силы в картину. И поэтому китайцы ценят в картине не только видимую, внешнюю красоту, но и красоту внутреннюю: силу и “энергию”.
Во многих офисах, ресторанах и детских центрах Китая престижно иметь хорошую картину соответствующей символики. И конечно же, для образованных и культурных людей в Китае хорошая картина на стене, даже в очень скромной обстановке - предмет восхищения, источник радости и знак принадлежности к большой культуре. Когда я повесила свои работы в комнате, она ожила. Даже солнце вышло, несмотря на карантин.
Оформление картины само по себе является искусством. Сначала тонкую рисовую бумагу или шелк, на котором написана работа, наклеивают на толстую бумагу, затем вокруг обклеивают шелком, соответствующим настроению и стилю картины. Вертикальные картины после этого оформляют как свиток, приделывая тяжелые деревянные ручки сверху и снизу, горизонтальные - помещают в рамку. Впрочем, это касается тех картин, которые предназначены для того, чтобы быть повешенными на стенах. Многие очень длинные горизонтальные картины, предназначенные для длительного рассматривания по частям, оформляются в виде свитка, чтоб каждый раз, когда хочется полюбоваться картиной, их раскладывали, смотрели, а затем так же тщательно сворачивали в рулон и хранили в специальных футлярах.
Во многих офисах, ресторанах и детских центрах Китая престижно иметь хорошую картину соответствующей символики. И конечно же, для образованных и культурных людей в Китае хорошая картина на стене, даже в очень скромной обстановке - предмет восхищения, источник радости и знак принадлежности к большой культуре. Когда я повесила свои работы в комнате, она ожила. Даже солнце вышло, несмотря на карантин.
Оформление картины само по себе является искусством. Сначала тонкую рисовую бумагу или шелк, на котором написана работа, наклеивают на толстую бумагу, затем вокруг обклеивают шелком, соответствующим настроению и стилю картины. Вертикальные картины после этого оформляют как свиток, приделывая тяжелые деревянные ручки сверху и снизу, горизонтальные - помещают в рамку. Впрочем, это касается тех картин, которые предназначены для того, чтобы быть повешенными на стенах. Многие очень длинные горизонтальные картины, предназначенные для длительного рассматривания по частям, оформляются в виде свитка, чтоб каждый раз, когда хочется полюбоваться картиной, их раскладывали, смотрели, а затем так же тщательно сворачивали в рулон и хранили в специальных футлярах.
Возрождение Планеты
XXI век
Одухотворенные женщины Гу Кайчжи: новое течение се и
Юные леди усердно учатся,
И видят в добродетельных людях
Своих учителей.
Духовная поэзия императора Мэйдзи
Картины-свитки связаны с возникновением и развитием главного художественного направления в китайской живописи – вэньжэньхуа. Вэнь значит «цивилизация», хуа – «живопись», жэнь – «литературы». Буквально – «Живопись людей литературы». Вэньжэньхуа восходит к художественному движению «ветер и поток» («фэн лю») 3–6 веков, которое оформилось в 8 веке как направление, противостоящее стилю придворной живописи. Зачинателем стиля вэньжэньхуа считается Гу Кайчжи, выходец из богатой сановной семьи в период династии Восточная Цин. Он был не только прославленным художником, но также знаменитым ученым и поэтом. Глубокие знания традиционной культуры и владение секретами высокого искусство позволили ему создавать работы, недоступные ни придворным, ни народным живописцам.
Гу Кайчжи прославился тем, что сделал «дух» стал одной из художественных тем Китая: мастера стали рисовать духовный склад изображаемого объекта или человека. Живопись превысила границы предписанных идеологией образов, стремясь к отражению идеалов из сфер «бессловесного» и «безобъектного». Гу Кайчжи выдвинул идею «формой описывать содержание». В китайских древних трактатах о живописи термин «форма» указывает на внешний характер предмета, конкретный и познаваемый, а «душой» называется содержание и духовный характер объекта, видимый «глазами сердца», как сказал бы Экзюпери. Душа и форма для китайцев взаимосвязаны, но находятся во взаимном противоречии: содержание объекта считается переменчивым, а форма, напротив, постоянной. Революцией Гу Кайчжи в его трактатах «Рассуждения о живописи», «Гимн расцвету живописи в периоды Вэй и Цзинь» и «Записи о том, как живописать гору Юаньтайшань» стало предложение сделать главной задачей живописи изображение объекта «как живого», то есть передача той самой «души» и характера персонажа.
Возможно, поэтому в творчестве Гу Кайчжи большое место занимает изображение женщин. Он внес в женские образы поэтичность и романтику, невиданные до того времени в китайской живописи. Свитки художника обычно иллюстрируют конфуцианские стихотворные тексты поэта Чань Хуа и других мастеров. Шедевр «Фея реки Ло» размером 5 метров на 30 см стал иллюстрацией к поэме вэйского поэта Цао Чжи о встрече поэта с очаровавшей его нимфой. Свиток сохранился только в копиях неизвестных художников эпохи Сун, но производит трогательное впечатление одухотворенными образами героинь.
Другая знаменитая работа Гу Кайчжи «Жизнеописаний примерных женщин» на темы одноименного классического сборника ханьского писателя 1 века до нашей эры Лю Сяня представляет собой свиток пятиметровой длины, разделенный на 10 секций по числу сюжетов: из сотни назиданий автора художник выбрал сюжеты, привлекающие внимание к женскому уму. Затем в свитке «Наставления старшей придворной дамы», вторящем шедевру эпохи Тан, мастер ушел от символического, литературного к эстетическому, реалистичному отражению женщин, чьи ритмические мягкие движения и развевающиеся одежды подобны весеннему ветру. Работа отражает «первый принцип» другого знаменитого художника-теоретика Се Хэ: изображать «одухотворенный ритм живого движения». Свиток объемных и поэтичных женских характеров заканчивается изображением самой придворной наставницы, записывающей всё произошедшее.
Живопись поэтов: мои истоки се-и
Цель поэзии – поэзия, как говорит Дельвиг, если не украл этого.А. С. Пушкин
Порожденный Гу Кайчжи стиль вэньжэньхуа оформился в середине 11 века в период Южной династии Сун, и затем распространился по Китаю, когда литература и искусство достигли высокого развития. Сам термин вэньжэньхуа был впервые применён в начале 17 века Дун Цичаном. Художники этого стиля не были ни профессиональными живописцами, ни народными умельцами. Они не зарабатывали своим искусством: это были видные сановники и крупные собственники. Многие имели ученые степени и звания, и широко прославились как литераторы, мыслители, музыканты, математики и каллиграфы. Они учились не в официальной Академии, а у частных мастеров, а затем совершенствовались, копируя шедевры из семейных коллекций, и каждый из них создал яркий индивидуальный стиль, сочетающий поэзию и изображение. Эти живописцы часто украшали свои картины стихотворными строчками или надписями. Изящество иероглифов и поэтичность стихотворений не только дополняли и подчеркивали основное содержание и идею картины, но и придавали ей особую красоту и законченность.
Мастера вэньжэньхуа возвращались от ортодоксальных норм придворной живописи к древним истокам искусства, философии и религии Китая. Подобно Пушкину и Дельвигу, они полагали, что только произведение, созданное бесцельно, является истинным: искусство – это эмоциональный выплеск в часы досуга. На одной из картин художника вэньжэньхуа 13-14 веков У Чжэня есть каллиграфическая надпись о том, что игра тушью создается учеными на досуге, когда они хотят передать минутное настроение. Истинная живопись вэньжэньхуа никогда не создается по заказу, тем более сверху, или с прикладными целями: только по зову души.
Мастера вэньжэньхуа не стремились расписывать дворцы и храмы. Их картины-свитки вывешивались в кабинетах и предназначались для обозрения друзей-литераторов, ученых и служивого сословия. Такие шедевры пишутся на китайской традиционной бумаге специфическими красками из растительного и минерального сырья и тушью. А по тому они могут храниться свыше тысячи лет, сохраняя свою первозданную свежесть, что позволяет и в наши дни любоваться ими.
Цель живописи виделась им в выявлении того самого се-и - идеи, которая выражает восприятие человеком небесной сути Вселенной. Поэтому самая сложная особенность школы вэньжэньхуа – ее отличие от стиля, принятого в среде профессиональных художников императорской академии. Мастера этой школы демонстрируют порой совершенно противоположные образцы подходов и самые разные сюжеты, но из века в век противопоставляют себя официальной линии живописи.
Одной из наиболее ярких фигур живописцев-поэтов был мастер Сюй Вэй с псевдонимом «Вечнозеленый», живший в 16 веке. Художник стал «Ван Гогом» своего времени: провалившись на экзаменах для чиновной карьеры, он учился не копированием мастеров, а созданием своего метода: влажная кисть кладет на бумагу широкие мазки туши, рождая полные живого трепета образы. Порывистые, зачастую резкие и будто небрежные, они таят в себе большое мастерство, умение уловить внутреннюю логику форм артистично и броско. Это сближает Сюй Вэя с художниками-буддистами школы Чань. Сюй Вэй пишет не бамбук, но трепетную «душу» бамбука, не банановое дерево, но широту и мягкость его листьев. Как китайский интеллигент он считал: «Если поставлен высоко – служи Поднебесной. Если беден и обойден вниманием – совершенствуй себя самого».
Страдая душевным расстройством, мастер в болезненном состоянии совершил убийство, попал в тюрьму и там углубился в живопись и самосовершенствование. Сюй Вэй пишет живущих в уединении достойных людей – одна из самых знаменитых его картин называется «Люди среди гор и вод». Трагическая жизнь его дала плоды: Сюй Вэй сумел дать настолько яркую и новую жизнь традиции, что через три столетия поэт Ци Байши восклицал в своем стихотворении «О, как я хотел бы родиться 300 лет назад, ведь тогда я мог бы растирать краски и готовить бумагу для Вечнозелёного!»
Одной из наиболее ярких фигур живописцев-поэтов был мастер Сюй Вэй с псевдонимом «Вечнозеленый», живший в 16 веке. Художник стал «Ван Гогом» своего времени: провалившись на экзаменах для чиновной карьеры, он учился не копированием мастеров, а созданием своего метода: влажная кисть кладет на бумагу широкие мазки туши, рождая полные живого трепета образы. Порывистые, зачастую резкие и будто небрежные, они таят в себе большое мастерство, умение уловить внутреннюю логику форм артистично и броско. Это сближает Сюй Вэя с художниками-буддистами школы Чань. Сюй Вэй пишет не бамбук, но трепетную «душу» бамбука, не банановое дерево, но широту и мягкость его листьев. Как китайский интеллигент он считал: «Если поставлен высоко – служи Поднебесной. Если беден и обойден вниманием – совершенствуй себя самого».
Страдая душевным расстройством, мастер в болезненном состоянии совершил убийство, попал в тюрьму и там углубился в живопись и самосовершенствование. Сюй Вэй пишет живущих в уединении достойных людей – одна из самых знаменитых его картин называется «Люди среди гор и вод». Трагическая жизнь его дала плоды: Сюй Вэй сумел дать настолько яркую и новую жизнь традиции, что через три столетия поэт Ци Байши восклицал в своем стихотворении «О, как я хотел бы родиться 300 лет назад, ведь тогда я мог бы растирать краски и готовить бумагу для Вечнозелёного!»
Так китайскую живопись гохуа создали народные живописцы и умельцы, а представители интеллигенции и служивого сословия, унаследовав это искусство, подняли его на высоту экспрессии се-и изысканности вэньжэньхуа. Се-и выразил свободный дух творческого класса, а вэньжэньхуа, соединяющий поэзию, каллиграфию и живопись, стал визитной карточкой китайской живописи и популярен сегодня во всем мире.
Из-за карантина, введенного по поводу коронавируса в Москве, 4 и 5 занятия курса я уже рисовала онлайн, своими красками, тушью и кистями. И наслаждалась: о да, я буду рисовать картины се-и. И с учетом моей учености и поэтичности, мой стиль, конечно, - вэньжэньхуа. В любую пандемию.
Птицы,
Свободно парящие
В огромном небе,
Не забудут
Где их дом,
Чтобы туда вернуться.
Духовная поэзия императора Мэйдзи
Из-за карантина, введенного по поводу коронавируса в Москве, 4 и 5 занятия курса я уже рисовала онлайн, своими красками, тушью и кистями. И наслаждалась: о да, я буду рисовать картины се-и. И с учетом моей учености и поэтичности, мой стиль, конечно, - вэньжэньхуа. В любую пандемию.
Птицы,
Свободно парящие
В огромном небе,
Не забудут
Где их дом,
Чтобы туда вернуться.
Духовная поэзия императора Мэйдзи
