Выставка “ По ту сторону боли” представляет из себя многоуровневый и многоплановый психофизический памфлет.
Актриса, сценограф, режиссёр, художник, — Таня Стрельбицкая буквально отчеканивает в своём творчестве точную тезу не столько графического отображения предмета в растре своего чувственного восприятия, сколько гамму цветов своего видения всей Вселенной человека, пронизанной линиями их энергетических составляющих.
Уход от типологии общего сложения, пусть и психофизической сути человека, который уже по своей природе не является простым графическим изображением, стремится быть близким к точности отпечатка воспринимаемого нами незримого образа человека. Это особенность работ Тани Стрельбицкой вводит нас в особую зону энергетического отпечатка существа человека — цветовой сгусток накопленных им чувств и опыта, что является тем самым важным, что мы порой видим человека (особенно в первый раз) во время общения с ним во время эмоционального возбуждения.
Цветовой растр картин мастера не предполагает отработанных техник колеровки и не изобилует особыми техническими приёмами. Но эта, кажущаяся простота, на самом деле, в полной мере, буквально вскрывает человека в гамме истинных красок его чувственного и болевого восприятия мира.
Очень точная фраза, услышанная и увиденная мною от Тани Стрельбицкой, при создании ей живописного полотна: “Портреты не пишу. Пишу человеков!”. Я свидетельствую, ибо мне лично посчастливилось не только видеть работу мастера, но и самому стать будущим “мнемоническим” образом, который предстал перед зрителем в виде чувственно обнажённой модели.
Порыв — писать только то, что не может быть обойдено вниманием: тонкие психологические переходы, формирующие сознание человека; его страстную и, точнее не скажешь: ”скрытую и столь явственную боль, видимую и воспринимаемую только на уровне подсознания человека”. На картинах Тани Стрельбицкой мы вдруг видим то отражённое незримое, что является главным, но до сих пор непознаваемое учёными в душе человека”.
Тане Стрельбицкой удаётся подчас создать образы, которые мы принимаем, но не можем осознать “ЭТО” в себе, даже в том случае, когда пристально смотрим на своё отражение в зеркале своего “Я”, а “получаем” и осознаём этот чувственный отпечаток лишь только в момент своих ярких эмоциональных всплесков и порой даже срывов.
Как познавший горе понимает, что такое счастье, так и тот, кто пережил и испытал в себе боль, действительно достоин физического наслаждения.
Так, зримая метафизически боль в творчестве художника вдруг становится неотъемлемой частью чувственного наслаждения зрителя. Искушённый зритель видит и ощущает её, рассматривая произведения Тани Стрельбицкой, проникая таким образом внутрь парадигмы создаваемой художником образа, который им действительно выстрадан и прочувствован.
Мы не можем чувствовать всей душой, если мы находимся в зоне пусть и позитивистских настроений обывательского: “О! Жизнь, ты удалась!” — не видя своего нравственного и чувственного портрета с глубоким тектоническим проникновением в подсознание. Тончайший инструмент, буквально срывающий нашу огрубевшую социальную кожу — это кисть-скальпель художника, режиссёра и тонкого психолога Тани Стрельбицкой. Проекция создаваемого образа человека находится не в каком-то физическом измерении, и даже уже не в голове, так сказать, умозрительно — эта точка, словно находится в сердце, всегда считавшимся у древних главным органом чувств.
Сны и сновидения — Зигмунд Фройд, Карл Юнг, Фридрих Ницше — симфония околокосмических цветов и созвездий, пребывающих внутри космоса человека.
Переход из красного в инфракрасный; из фиолетового в ультрафиолетовый цвет, всё это в своём разнонаправленном движении стремится то к холодному, то бросается в полымя горящего цвета. Колоратура картин воздействует совсем по-иному, — мы находимся при рассмотрении произведений художника внутри не только воплощённой чувственной вселенной человека, но и при драматургическом действии всех незримых, буквально болевых эманаций, воздействующих друг на друга, что находятся в жесткой сцепке нашего внутреннего н мира, всегда иррационального, но именно поэтому, присущего каждому живущему на Земле человеку.
Каждая выставка мастера — огромное потрясение и вывод огромной творческой энергии. Глазное дно персонажей Тани Стрельбицкой — не только отражение души и сердца челоовека, но и его двойственная звезда — АlTER EGO его психофизической сущности. Не хочу снисходить до осознания картин с точки зрения критических обобщений с другими художниками и школами — я думаю о том, что творчество художника архисамобытно и потому повторов по глубине содержания и по особенной силе воздействия на человека не имеет.
Михаил Голубинский 23.11.2017 г.
Уход от типологии общего сложения, пусть и психофизической сути человека, который уже по своей природе не является простым графическим изображением, стремится быть близким к точности отпечатка воспринимаемого нами незримого образа человека. Это особенность работ Тани Стрельбицкой вводит нас в особую зону энергетического отпечатка существа человека — цветовой сгусток накопленных им чувств и опыта, что является тем самым важным, что мы порой видим человека (особенно в первый раз) во время общения с ним во время эмоционального возбуждения.
Цветовой растр картин мастера не предполагает отработанных техник колеровки и не изобилует особыми техническими приёмами. Но эта, кажущаяся простота, на самом деле, в полной мере, буквально вскрывает человека в гамме истинных красок его чувственного и болевого восприятия мира.
Очень точная фраза, услышанная и увиденная мною от Тани Стрельбицкой, при создании ей живописного полотна: “Портреты не пишу. Пишу человеков!”. Я свидетельствую, ибо мне лично посчастливилось не только видеть работу мастера, но и самому стать будущим “мнемоническим” образом, который предстал перед зрителем в виде чувственно обнажённой модели.
Порыв — писать только то, что не может быть обойдено вниманием: тонкие психологические переходы, формирующие сознание человека; его страстную и, точнее не скажешь: ”скрытую и столь явственную боль, видимую и воспринимаемую только на уровне подсознания человека”. На картинах Тани Стрельбицкой мы вдруг видим то отражённое незримое, что является главным, но до сих пор непознаваемое учёными в душе человека”.
Тане Стрельбицкой удаётся подчас создать образы, которые мы принимаем, но не можем осознать “ЭТО” в себе, даже в том случае, когда пристально смотрим на своё отражение в зеркале своего “Я”, а “получаем” и осознаём этот чувственный отпечаток лишь только в момент своих ярких эмоциональных всплесков и порой даже срывов.
Как познавший горе понимает, что такое счастье, так и тот, кто пережил и испытал в себе боль, действительно достоин физического наслаждения.
Так, зримая метафизически боль в творчестве художника вдруг становится неотъемлемой частью чувственного наслаждения зрителя. Искушённый зритель видит и ощущает её, рассматривая произведения Тани Стрельбицкой, проникая таким образом внутрь парадигмы создаваемой художником образа, который им действительно выстрадан и прочувствован.
Мы не можем чувствовать всей душой, если мы находимся в зоне пусть и позитивистских настроений обывательского: “О! Жизнь, ты удалась!” — не видя своего нравственного и чувственного портрета с глубоким тектоническим проникновением в подсознание. Тончайший инструмент, буквально срывающий нашу огрубевшую социальную кожу — это кисть-скальпель художника, режиссёра и тонкого психолога Тани Стрельбицкой. Проекция создаваемого образа человека находится не в каком-то физическом измерении, и даже уже не в голове, так сказать, умозрительно — эта точка, словно находится в сердце, всегда считавшимся у древних главным органом чувств.
Сны и сновидения — Зигмунд Фройд, Карл Юнг, Фридрих Ницше — симфония околокосмических цветов и созвездий, пребывающих внутри космоса человека.
Переход из красного в инфракрасный; из фиолетового в ультрафиолетовый цвет, всё это в своём разнонаправленном движении стремится то к холодному, то бросается в полымя горящего цвета. Колоратура картин воздействует совсем по-иному, — мы находимся при рассмотрении произведений художника внутри не только воплощённой чувственной вселенной человека, но и при драматургическом действии всех незримых, буквально болевых эманаций, воздействующих друг на друга, что находятся в жесткой сцепке нашего внутреннего н мира, всегда иррационального, но именно поэтому, присущего каждому живущему на Земле человеку.
Каждая выставка мастера — огромное потрясение и вывод огромной творческой энергии. Глазное дно персонажей Тани Стрельбицкой — не только отражение души и сердца челоовека, но и его двойственная звезда — АlTER EGO его психофизической сущности. Не хочу снисходить до осознания картин с точки зрения критических обобщений с другими художниками и школами — я думаю о том, что творчество художника архисамобытно и потому повторов по глубине содержания и по особенной силе воздействия на человека не имеет.
Михаил Голубинский 23.11.2017 г.
