Михаил
Васильевич Ледантю (Ле-Дантю)

Михаил Васильевич Ле-Дантю принадлежит к числу живописцев, сумевших за молниеносно-краткий жизненный срок, отпущенный ему судьбой, в полной мере реализовать свой дар, стать истинным художником, мастером.

Прапорщик Чердынского полка Ле-Дантю, двадцати шести с половиной лет, погиб в первую мировую войну при крушении, как рассказывали очевидцы, обстрелянного поезда близ Проскурова (ныне г. Хмельницкий), где и был похоронен. Не сохранилась могила художника, как не сохранилось и большинство его работ — они рассеялись по свету в тяжкие военные и первые послереволюционные годы. Круг уцелевших произведений невелик: не более полутора десятков полотен, два-три альбома с набросками и композициями — вот все, что осталось от некогда обширного наследия; около восьмидесяти холстов было перечислено в списке, составленном друзьями после смерти живописца. Художественный уровень сохранившихся вещей, однако, столь высок, что становится очевидным — без исследования работ Ле-Дантю история русского искусства будет неполной. Такое исследование, сопровождаемое, хочется надеяться, новыми находками — дело будущего, а пока творчество художника окружено млогими тайнами.

Фамилия Ле-Дантю тем не менее хорошо известна в русской истории. Одна из драматических, прекрасных ее страниц — жизнь и подвиг молодой француженки Камиллы Ле-Дантю, последовавшей за своим избранником, декабристом В.П.Ивашевым, в Сибирь и сумевшей добиться разрешения на венчание в остроге. На каторгу к дочери и зятю, преодолев чиновничьи препоны, приехала мать Камиллы, Мария Петровна — как на русский манер звали француженку Мари-Сесиль, урожденную Вабль. Мари-Сесиль, по первому мужу Вармо, в России обосновалась в конце 18 века вместе со своим вторым супругом Пьером Ле-Дантю. Ее старшая дочь Сидония, выйдя замуж за симбирского помещика В. И. Григоровича, стала матерью Дмитрия Васильевича Григоровича, будущего писателя. Младший же сын Марии Петровны, Евгений Петрович Ле-Дантю, был прадедом художника по прямой линии.

Род Ле-Дантю обрусел уже в первой половине 19 века; отец Михаила Васильевича прожил обыкновенную героическую жизнь русского интеллигента-разночинца: студент-медик, участник революционно-демократического движения, политический ссыльный. В ссылке, в селе Чижово Бежицкого уезда Тверской губернии, у земского врача В.В. Ле-Дантю родился сын. Мать с маленьким мальчиком вернулась в Петербург вскоре после смерти мужа, рано погибшего при работе на эпидемии холеры.

В 1908 году Михаил Васильевич закончил реальное училище. Страсть к рисованию, проявившаяся года в три-четыре, лишь только рука сумела держать карандаш, привела молодого человека сначала в студию Я.Я. Ционглинского, затем — Вернштейна, а через год, летом 1909, он поступил в Академию художеств. Возмужание Ле-Дантю как личности и как художника идет стремительно, словно в предчувствии недолгого жизненного пути. Студент Ле-Дантю тесно сближается с группой художников, образовавших «Союз молодежи», энергично ищущих новых дорог в искусстве, стремящихся к творчеству, адекватному народившемуся 20 веку. В 1911 году Михаил Васильевич участвует в постановке народной драмы «Царь Максимилиан и его непокорный сын Адольф»; стихия русского лубка надолго увлекает его, прививая вкус к народному искусству.

В январе 1912 года Ле-Дантю решается на важный шаг — он порывает с Академией художеств; уехав в Москву, вместе со своими новыми друзьями участвует в подготовке знаменитой, эпатажной выставки «Ослиный хвост», где молодые талантливые бунтари М.Ф. Ларионов, Н.С. Гончарова, А.В. Шевченко, С.М. Романович и другие выступают с невиданными, варварски-яркими полотнами, близкими по стилистике к фольклорному искусству, примитиву.

По приглашению художника Кирилла Михайловича Зданевича, также участника выставки, 11 марта 1912 года сразу после вернисажа Ле-Дантю уезжает к родителям Зданевича в Тифлис. Полугодовое пребывание художника в Грузии знаменательно одним выдающимся событием: в прогулках вместе с Кириллом Зданевичем по уличкам колоритного старого Тифлиса Ле-Дантю обращает внимание на поразительные картины неведомого художника-самоучки, украшающие стены духанов и трактиров, служащие вывеска ми и «рекламой» лавок. «Человек он прямо гениальный», — пишет Ле-Дантю матери и, еще не зная имени мастера, покупает первую картину; она написана на клеенке и называется «Пирушка мушей». Художника зовут Нико Пиросманашвили, и впервые в жизни «маляра» его работы встречают восторженное отношение собратьев-профессионалов. Приехавший на каникулы в мае 1912 года брат Кирилла студент Петербургского университета Илья Зданевич включается в поиски петербургского гостя — братьям Зданевичам принадлежит историческая роль в собирании (часто спасении) и сохранении наследия Пиросмани.

Грузинскому циклу произведений самого Ле-Дантю посчастливилось больше других — в Русском музее хранятся два холста из пяти и уцелел «Кавказский альбом», лишь недавно обнаруженный и атрибутированный известным историком искусства А.А. Стригалевым. Полотно «Сазандар» занимает центральное место и в грузинской серии, и во всем творчестве Ле-Дантю. Фигура восточного музыканта, играющего на национальном инструменте сазе, монументальна и декоративна: фронтально развернутая, плоскостная, с орнаментальным ритмом линий, она словно предназначена для стены — поиски большого монументального стиля будут определять всю краткую жизнь Ле-Дантю.

Необычайно интенсивны в биографии художника предвоенные годы: он участвует в выставках, углубленно изучает древнее и примитивное искусство, занимаясь в музее Археологического института, пишет теоретические работы, читает лекции и выступает на диспутах. Однако нерегулярный заработок, необходимость содержать престарелую мать заставляют Ле-Дантю поступить в Николаевское кавалерийское училище; служба дается ему трудно, по-прежнему все его помыслы в искусстве, и вскоре он покидает училище.

С 1914 года художника начинают привлекать задачи воплощения категории времени на двухмерной плоскости холста, введения «четвертого измерения» в живопись — близость к исканиям футуристов демонстрирует полотно «Поворот автомобиля» (Орловская картинная галерея), где быстрота, динамика технического чуда 20 века находят выражение в центростремительной разлетающейся композиции, чей ритм создает осязательное впечатление крутого виража на большой скорости.

Росписи кинематографа и кабаре, не сохранившиеся, но упоминаемые друзьями, свидетельствуют о непрекращающихся поисках монументально-декоративного стиля, мечте о «новых фресках».

Ле-Дантю обладал огромным влиянием на окружающих; его талант, ум и преданность искусству создали вокруг него круг единомышленников-почитателей — среди них следует назвать литератора и типографа Илью Зданевича, художников Н.Ф. Лапшина, В.М.Ермолаеву. Осенью 1915 года на квартире В.М. Ермолаевой устраивается выставка почти всех произведений Ле-Дантю, его первая и последняя по настоящее время выставка. Той же осенью Михаила Васильевича мобилизуют на военную службу, и после нескольких месяцев обучения во Владимирском пехотном училище прапорщика Ле-Дантю отправляют на фронт, на передовые позиции. В окопах первой мировой войны он проводит последние месяцы своей жизни. И в училище, и на фронте Ле-Дантю работает лишь урывками. Друзья узнают о его произведениях из писем, из редких командировок в Петроград; ничего из сделанного на войне — иконы походной церкви, декорации для перевозного театра, зарисовки и наброски — не сохранилось.