Сергей
Васильевич Чехонин

График, художник прикладного и монументально-декор. иск-ва. Род. на ст. Валдайка Валдайского у. Новгородской губ. (ныне ст. Лыкошино Бологовского р-на Твер. обл.). Учился в Петербурге в Рисовальной школе Об-ва поощрения художников (1896-97) и школе М. К. Тенишевой у И. Е. Репина (1897-1900). В 1902-07 занимался керамикой на Художественном гончарном з-де С. И. Мамонтова в Москве под рук. П. К. Ваулина, в 1907-14 - в мастерской "Гольдвейн и Ваулин" под Петербургом; в 1913-17 руководил уч-показательными мастерскими по финифтяному пр-ву в Ростове Ярославской губ. и Торжке. Ч. участвовал в оформлении гостинцы "Метрополь" в Москве (1902-07), исполнил майоликовые панно для церкви к 300-летию дома Романовых в Москве и лейб-гвардии Московского полка в Петербурге (1912-15), в 1905-07 публиковал сатирич. рисунки в ж. "Зритель", "Маска" и др. В 1917-20-е гг. - преподаватель Центрального уч-ща техн. рисования А. Л. Штиглица в Петрограде, в 1918-23 и 1925-27 - худ. рук. Гос. фарфорового з-да в Ленинграде, в 1923-25 - рук худ. части "Новгубфарфора" (Волховский фарфоро-фаянс. з-д). Ч. - один из создателей изделий из отеч. мат-лов, с новой тематикой и техникой росписи (т. н. агитационный фарфор), автор портретов М. Горького (1921), А. К. Глазунова (1922) и др., первых сов. гербов, печатей, плакатов; занимался книжной и журнальной графикой (ж. "Пламя", "Москва", изд-ва Ленгиз и Госиздат), оформлением спектаклей. Ч. -участник св. 50 рос. и зарубежных выставок (с 1908), в т. ч. в Лейпциге (1914), Берлине и Флоренции (1922), Нью-Йорке (1924), Париже (1925, 2 зол. медали) и др. С 1928 жил в Париже.

Сын машиниста Николаевской железной дороги, С. В. Чехонин с пятнадцати лет стал самостоятельно зарабатывать на жизнь - служил конторщиком, чертежником, кассиром на пароходной станции. Любовь к искусству привела его в Петербург, где он занимался в Рисовальной школе при ОПХ (1896-97) и школе М. К. Тенишевой (1897-1900), а кроме того, основательно изучал искусство керамики.

И начинал он свой творческий путь как художник-керамист, успев поучаствовать в украшении многих крупных сооружений начала века (в частности, гостиницы "Метрополь" в Москве).

Ненасытная любознательность заставила его освоить некоторые другие декоративные ремесла - оформление интерьеров, роспись по фарфору, финифть, миниатюрную живопись, и все настолько основательно, что едва ли не в каждой из этих областей он сумел оставить заметный след.

Не довольствуясь достигнутым, Чехонин обратился к графике. Сначала он сотрудничал как карикатурист в сатирических журналах первой русской революции, потом занялся оформлением книг, и очень успешно: в 1910-х гг. он оказался одним из тех немногих мастеров, чье творчество определяло высокий уровень русского книжного искусства (обложки книг М. Моравской "Апельсиновые корки", 1914; С. Маковского и Н. Радлова "Современная русская графика", 1917, и др.). Безупречно владевший шрифтом и орнаментом, Чехонин, наряду с Д. И. Митрохиным и Г. И. Нарбутом, принадлежал к "младшему поколению" "мирискусников", поднявшему книжную графику на новую высоту. Виртуозный мастер, декоративист и эстет, он своим эффектным и утонченным стилем сумел ответить на запросы элитной части русского общества и стал популярным, даже модным.

Но парадоксальным образом Чехонин смог оказаться нужным и новому обществу, после того как разразилась социальная катастрофа 1917-го. Жизнь его была теперь еще насыщеннее. Он занимался общественной деятельностью, служил художественным руководителем Государственного фарфорового завода в Петрограде-Ленинграде (1918- 23 и 1925-27). Однако главным для него по-прежнему оставалось собственное творчество. Он заметно изменил свой стиль, привнеся в него динамичность и взволнованность. Этот новый стиль - "советский ампир" (по остроумному определению искусствоведа А. М. Эфроса) - Чехонин использовал во всем, что делал: в книжной и промышленной графике, эмблематике и в многочисленных росписях по фарфору, которые составили интереснейшую страницу в истории этого искусства.

Он снова оказался модным, его работы порождали массу подражаний, за ним следовали многие профессиональные художники, и сотни непрофессиональных оформителей тиражировали его находки по всей стране в бесчисленных лозунгах, транспарантах, заголовках газет и журналов и т. д. С новым чехонинским стилем стала прочно ассоциироваться революционная эпоха - драматичная, но еще способная пробуждать патетические чувства.

Эпоха миновала, и Чехонин покинул Россию (1928). Он жил во Франции и Германии, был все так же неутомим, много работал в театре, почти не занимался ни росписью фарфора, ни книжной графикой, зато отлично освоил декоративную роспись тканей, даже сумел изобрести совершенно оригинальный способ многоцветной печати по ткани. Умер он, по-видимому далеко не исчерпав своих удивительных возможностей.