Занятия живописью начала под руководством мужа, художника А.А.Арапова; училась в Москве во Вхутемасе у П.П.Кончаловского (1923—1924) и А.А.Осмеркина (1924—1926). С 1926 по 1940 г. жила в Ленинграде. Вероятно, в 1929—1930 гг. вступила в коллектив МАИ и оставалась в нем до 1932 г. На Первой общегородской выставке изобразительных искусств (1930) участвовала под псевдонимом Юлиан Кольцов. Близко знавшие Капитанову отмечали ее творческую одаренность, ум и независимость суждений. Арапов писал, что женитьба на ней послужила для него «основанием к более углубленному отношению к жизни и творчеству». Ум и талант художницы отмечал и Филонов, негодуя, однако, на ее «плохой» характер. По мнению многих членов коллектива МАИ, вспоминавших о расколе, именно поведение Капитановой послужило поводом к разногласиям. Заметим, что в монографии «Pavel Filonov. A Hero and His Fate», изданной Н.Мислер и Д.Боултом, опубликована репродукция с хранящейся в частном собрании работы Капитановой, близкой по сюжету рисунку «Марсово поле», исполненному ею для Первой общегородской выставки и вызвавшему, по свидетельству Е.А.Кибрика, осуждение некоторыми членами коллектива, обнажившим более глубинные процессы. Вероятно, ей оказался чужд коллективный метод работы, учитывая, что она пришла в объединение в достаточно сложный период, когда уже ощущался разрыв между филоновским замыслом «коллективной мастерской» и его воплощением в конкретной историко-бытовой ситуации. Как свидетельствуют очевидцы событий, в этот период в школе Филонова действительно имел место диктат, давление со стороны «старых», или «ведущих», членов коллектива, «ревностных мастеров», как их характеризовала Т.Н.Глебова. Кроме того, жесткий устав объединения МАИ подавлял, в понимании Капитановой, индивидуальность. Характерно, что подобное впечатление поначалу возникло у Т.Н.Глебовой и Е.А.Серебряковой. В период работы над «Калевалой» Филонов вынужден был расстаться с художницей. Однако сами иллюстрации оказались для нее необычайно важны и интересны в творческом плане. Судя по ответным письмам Арапова, она делилась с ним своими мыслями и сомнениями как в отношении иллюстраций, так и в связи с усложняющейся атмосферой в коллективе. Далее работала в театрах Ленинграда и Москвы, помогая Арапову в оформлении спектаклей.
