увійти
Увійдіть на сайт
Залогіньтесь, щоб використовувати максимум функцій Артхіва
Молочница из Бордо
Франсиско Гойя • Живопис, 1827, 74×68 см
Опис картини «Молочница из Бордо»
«Молочница из Бордо» – одно из последних произведений Франсиско Гойи, написанное 80-летним художником во французской эмиграции.
Представленная сейчас в музее Прадо, картина «Молочница из Бордо» провоцировала спектр эмоций от восхищения до недоумения, назначалась «первой в истории картиной, выполненной в духе импрессионизма», приписывалась не Гойе, а его юной дочери Марии дель Росарио, в общем, вела себя многозначительно и загадочно, подобно всякому настоящему шедевру.
С начала XIX века родину Гойи сотрясали войны и политические катаклизмы. В 1808-м войска Наполеона вторглись в Испанию, испанское народное сопротивление было подавлено (об этом – картина Гойи «Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года»), Бонапарт посадил на испанский трон своего брата Жозефа. Но и при французах Гойя, отличавшийся талантом политического лавирования, сумел сохранить своё положение придворного художника. В 1812-м умерла жена Гойи Хосефа, а с 1819-го он отошёл от дел, поселившись в загородном имении Кинта дель Сордо. В начале 1820-х годов испанцы возвращают себе корону: на трон восходит Фердинанд VII, который начинает с репрессий либералов. Вольнодумному престарелому Гойе, писавшему еще его деда Карла III и отца Карла IV и дружившему с либералами-просветителями Ховеляносом и Компаманесом, новый монарх прямо заявляет: «Вы достойны петли!» Работами Гойи тут же начинает живо интересоваться восстановленная после французского упразднения инквизиция. Опасаясь гонений, Гойя уезжает во Францию и поселяется в городе Бордо. С ним вместе в качестве компаньонки едет молодая женщина по имени Леокадия Вейс – последняя любовь в жизни Гойи. Не испугавшись разницы лет, Леокадия бросила состоятельного мужа, чтобы быть опорой овдовевшему старому и глухому, но безусловно гениальному художнику. Вернуться на родину Гойе не удалось. Последние годы его жизни прошли в Бордо. Именно там написана «Молочница».
Высказывались сомнения в авторстве Гойи, хотя манера мастера и узнаваема, и характерна. Предполагали, что «Молочницу из Бордо» под руководством Гойи могла написать его и Леокадии незаконнорожденная дочка-подросток, Мария дель Росарио (род. в 1814-м). Потерявший множество детей от своего брака с Хосефой Байеу (до зрелых лет дожил только сын Хавьер), Гойя очень любил Росариту, своё позднее счастье, тем более, девочка унаследовала некоторые художественные способности. В каком-то смысле Гойя сам дал повод приписывать картину дочке – он свято уверовал, что его художественный гений перевоплотился в дочь. С восторгом Гойя писал одному из друзей: «Этот удивительный ребёнок и миниатюрный живописец хочет учиться, и я хочу также, так как это то, что осуществится с возрастом, и, может быть, даст миру великий феномен». Ослепление любящего отца объяснимо. Так же как объяснимо желание исследователей установить работы «миниатюрного живописца» Марии дель Росарио: полный грациозного смирения образ «Молочницы из Бордо» вполне подходил на эту роль.
Как бы там ни было, картина, безусловно, родилась в доме Гойи в Бордо, а после его смерти даже стала предметом имущественного спора между Леокадией, последней спутницей жизни Гойи, и его сыном и законным наследником Хавьером, алчным человеком, который очень боялся, как бы наследство отца не пришлось делить с кем-то еще.
В своём творчестве Гойя прошёл эволюцию от яркого многоцветия ранних гобеленов до почти полной монохромности поздних работ. «Молочница из Бордо» выполнена в достаточно скупой, но при этом жинерадостной зеленовато-голубой гамме. Она написана энергичными и резкими движениями кисти, а её отрывистые дискретные мазки предвосхищают опыты импрессионистов. В последние годы Гойя приспособился работать не только кистью, но и пальцами или кусочками сукна, которыми он втирал жидкие краски в поверхность холста, чем объясняется не совсем обычная для эпохи Гойи красочная текстура.
Внимание Гойи к передаче естественного освещения, воздушной дымки, в которую погружена фигура «Молочницы», также даёт историкам искусства основания говорить, что художник гениально предугадал технику, в которой будут работать импрессионисты.
Сюжет «Молочницы из Бордо» трудно определить: слишком мало в нём «говорящих» информативных деталей. На занятия героини намекает разве что кувшинчик молока с надписью «Гойя», прячущийся в левом нижнем углу. Но «повествования» из картины не вырисовывается: где изображена молочница, чем она занята, куда направляется, о чем думает? Не ясно ничего, кроме разве того, что странная поза объяснима тем, что молочница сидит на движущемся ослике или муле, который почему-то остался за пределами полотна. Сюжета, как такового, нет. Есть только настроение – впрочем, и оно вызывает дискуссии.
Одни говорят: «Молочница из Бордо» полна оптимизма и радостного чувства возвращения к жизни. Ведь здесь нет жутких мотивов, которыми Гойя в последнее десятилетие расписывал стены Кинта дель Сордо, своего «Дома глухого». Нет и тотального черного цвета: появляются бежевый, голубой, зелёный, да и вся гамма дышит нетипичной для позднего Гойи свежестью – почти как его румяная героиня. Возможно, перебравшись из Испании в Бордо и живя с молодой и любимой Леокадией Вейс, Гойя, наконец, сумел преодолеть «ужасы войны» и вновь испытал волнующую полноту жизни. Таковы аргументы тех, кто видит в «Молочнице из Бордо» радость. Они же предполагают, что Гойя мог писать молочницу с Леокадии.
Другие ощущают в «Молочнице из Бордо» тревогу – и тоже не без оснований. Дескать, и угрожающее черно-синее небо тут – как будто перед готовой вот-вот разразиться грозой, да и героиня настолько мрачна и задумчива, что чему уж тут радоваться?
Но само очевидное отсутствие сюжета стало дополнительным поводом называть картину в числе предшественниц импрессионизма – искусства, делавшего ставку не на повествовательность и сюжетность, а на передачу сиюминутного впечатления. Французский литератор Теофиль Готье однажды, разглядывая «Молочницу из Бордо», сказал о её авторе, Франсиско Гойе, такие слова: «Ренуар еще не родился, а мастер импрессионизма уже есть».
Автор: Анна Вчерашняя
Представленная сейчас в музее Прадо, картина «Молочница из Бордо» провоцировала спектр эмоций от восхищения до недоумения, назначалась «первой в истории картиной, выполненной в духе импрессионизма», приписывалась не Гойе, а его юной дочери Марии дель Росарио, в общем, вела себя многозначительно и загадочно, подобно всякому настоящему шедевру.
В каких обстоятельствах создавалась «Молочница из Бордо»?
С начала XIX века родину Гойи сотрясали войны и политические катаклизмы. В 1808-м войска Наполеона вторглись в Испанию, испанское народное сопротивление было подавлено (об этом – картина Гойи «Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года»), Бонапарт посадил на испанский трон своего брата Жозефа. Но и при французах Гойя, отличавшийся талантом политического лавирования, сумел сохранить своё положение придворного художника. В 1812-м умерла жена Гойи Хосефа, а с 1819-го он отошёл от дел, поселившись в загородном имении Кинта дель Сордо. В начале 1820-х годов испанцы возвращают себе корону: на трон восходит Фердинанд VII, который начинает с репрессий либералов. Вольнодумному престарелому Гойе, писавшему еще его деда Карла III и отца Карла IV и дружившему с либералами-просветителями Ховеляносом и Компаманесом, новый монарх прямо заявляет: «Вы достойны петли!» Работами Гойи тут же начинает живо интересоваться восстановленная после французского упразднения инквизиция. Опасаясь гонений, Гойя уезжает во Францию и поселяется в городе Бордо. С ним вместе в качестве компаньонки едет молодая женщина по имени Леокадия Вейс – последняя любовь в жизни Гойи. Не испугавшись разницы лет, Леокадия бросила состоятельного мужа, чтобы быть опорой овдовевшему старому и глухому, но безусловно гениальному художнику. Вернуться на родину Гойе не удалось. Последние годы его жизни прошли в Бордо. Именно там написана «Молочница».
Высказывались сомнения в авторстве Гойи, хотя манера мастера и узнаваема, и характерна. Предполагали, что «Молочницу из Бордо» под руководством Гойи могла написать его и Леокадии незаконнорожденная дочка-подросток, Мария дель Росарио (род. в 1814-м). Потерявший множество детей от своего брака с Хосефой Байеу (до зрелых лет дожил только сын Хавьер), Гойя очень любил Росариту, своё позднее счастье, тем более, девочка унаследовала некоторые художественные способности. В каком-то смысле Гойя сам дал повод приписывать картину дочке – он свято уверовал, что его художественный гений перевоплотился в дочь. С восторгом Гойя писал одному из друзей: «Этот удивительный ребёнок и миниатюрный живописец хочет учиться, и я хочу также, так как это то, что осуществится с возрастом, и, может быть, даст миру великий феномен». Ослепление любящего отца объяснимо. Так же как объяснимо желание исследователей установить работы «миниатюрного живописца» Марии дель Росарио: полный грациозного смирения образ «Молочницы из Бордо» вполне подходил на эту роль.
Как бы там ни было, картина, безусловно, родилась в доме Гойи в Бордо, а после его смерти даже стала предметом имущественного спора между Леокадией, последней спутницей жизни Гойи, и его сыном и законным наследником Хавьером, алчным человеком, который очень боялся, как бы наследство отца не пришлось делить с кем-то еще.
Техника Гойи в картине «Молочница из Бордо»
В своём творчестве Гойя прошёл эволюцию от яркого многоцветия ранних гобеленов до почти полной монохромности поздних работ. «Молочница из Бордо» выполнена в достаточно скупой, но при этом жинерадостной зеленовато-голубой гамме. Она написана энергичными и резкими движениями кисти, а её отрывистые дискретные мазки предвосхищают опыты импрессионистов. В последние годы Гойя приспособился работать не только кистью, но и пальцами или кусочками сукна, которыми он втирал жидкие краски в поверхность холста, чем объясняется не совсем обычная для эпохи Гойи красочная текстура.
Внимание Гойи к передаче естественного освещения, воздушной дымки, в которую погружена фигура «Молочницы», также даёт историкам искусства основания говорить, что художник гениально предугадал технику, в которой будут работать импрессионисты.
Бессюжетность «Молочницы из Бордо» и связь с искусством импрессионизма
Сюжет «Молочницы из Бордо» трудно определить: слишком мало в нём «говорящих» информативных деталей. На занятия героини намекает разве что кувшинчик молока с надписью «Гойя», прячущийся в левом нижнем углу. Но «повествования» из картины не вырисовывается: где изображена молочница, чем она занята, куда направляется, о чем думает? Не ясно ничего, кроме разве того, что странная поза объяснима тем, что молочница сидит на движущемся ослике или муле, который почему-то остался за пределами полотна. Сюжета, как такового, нет. Есть только настроение – впрочем, и оно вызывает дискуссии.
Одни говорят: «Молочница из Бордо» полна оптимизма и радостного чувства возвращения к жизни. Ведь здесь нет жутких мотивов, которыми Гойя в последнее десятилетие расписывал стены Кинта дель Сордо, своего «Дома глухого». Нет и тотального черного цвета: появляются бежевый, голубой, зелёный, да и вся гамма дышит нетипичной для позднего Гойи свежестью – почти как его румяная героиня. Возможно, перебравшись из Испании в Бордо и живя с молодой и любимой Леокадией Вейс, Гойя, наконец, сумел преодолеть «ужасы войны» и вновь испытал волнующую полноту жизни. Таковы аргументы тех, кто видит в «Молочнице из Бордо» радость. Они же предполагают, что Гойя мог писать молочницу с Леокадии.
Другие ощущают в «Молочнице из Бордо» тревогу – и тоже не без оснований. Дескать, и угрожающее черно-синее небо тут – как будто перед готовой вот-вот разразиться грозой, да и героиня настолько мрачна и задумчива, что чему уж тут радоваться?
Но само очевидное отсутствие сюжета стало дополнительным поводом называть картину в числе предшественниц импрессионизма – искусства, делавшего ставку не на повествовательность и сюжетность, а на передачу сиюминутного впечатления. Французский литератор Теофиль Готье однажды, разглядывая «Молочницу из Бордо», сказал о её авторе, Франсиско Гойе, такие слова: «Ренуар еще не родился, а мастер импрессионизма уже есть».
Автор: Анна Вчерашняя
