войти
Войдите на сайт
Залогиньтесь, чтобы использовать максимум функций Артхива
Пшеничное поле в летний день. Серия "Алеко", декорации к балету
Марк Захарович Шагал • Живопись, 1942, 914.4×1524 см
Описание картины «Пшеничное поле в летний день. Серия "Алеко", декорации к балету»
Балет "Алеко" стал первым театральным проектом Шагала с момента его приезда в США. Ко всему, он дал ему возможность совершить незабываемое путешествие в Мексику. В 1942 году танцовщик и хореограф Леонид Мясин, которого в полной мере можно считать наследником традиций Сергея Дягилева, предложил Марку Шагалу создать декорации и костюмы к своему будущему музыкальному спектаклю. Либретто - пушкинские "Цыгане", музыка - Чайковский, художник-постановщик - Шагал и хореограф - Мясин. "Звездные ингредиенты" надо было умело смешать и подать.
Для того, чтобы удешевить работы по постановке и производству декораций, Мясин принял решение дать премьеру в Мехико. И вот Шагал отправился в путешествие. Мексика произвела на него огромное впечатление: яркие краски, формы, узоры, органично вписанные в повседневную жизнь, повлияли на сценические решения художника.
Шагал и Мясин сотрудничали в традициях дягилевского театра, вместе обсуждая хореографические решения, декорации, костюмы, вместе принимая решения. Для "Алеко" Шагал создал четыре больших фона, а также костюмы, которые шились под присмотром Беллы местными мастерицами.
"Алеко" стал грандиозным успехом для Американского театра балета, которым руководил Мясин. Премьера состоялась 8 сентября 1942 года на сцене Дворца изящных искусств. Конечно же, были приглашены все знаменитости, в том числе известные мексиканские художники Диего Ривера и Хосе Клементе Ороско. Публика была в восторге: танцовщики выходили бисировать 19 раз, вместе с ними публика вызывала Шагала, и он выходил, и он был счастлив.
"Пшеничное поле в летний день" - задник, созданный для третьего акта спектакля "Алеко". После премьеры Белла Шагал писала друзьям в Нью-Йорк: «Шагаловские декорации пылали как солнце в небесах. И весь балет был пронизан потоками света и радости». Искусствоведы считают "Пшеничное поле" Шагала с его фантастическими дисками пылающего света предвестником развития американского абстракционизма, отмечая тот же уровень цветовой экспрессии в работах Адольфа Готлиба и Марка Ротко.
После успеха в Мехико "Алеко" повезли в Нью-Йорк. Спектакль представили через четыре недели на сцене Метрополитен-опера. Пресса писала: "Шагал снова стал героем вечера". Искусствовед Эдвин Денби в статье для газеты New York Herald Tribune назвал художественную постановку спектакля "театрализованной выставкой гигантских картин.... Она превосходит все, что Шагал делал в станковых масштабах, и представляет собой захватывающий опыт, какого вряд ли можно ожидать в театре".
Для того, чтобы удешевить работы по постановке и производству декораций, Мясин принял решение дать премьеру в Мехико. И вот Шагал отправился в путешествие. Мексика произвела на него огромное впечатление: яркие краски, формы, узоры, органично вписанные в повседневную жизнь, повлияли на сценические решения художника.
Шагал и Мясин сотрудничали в традициях дягилевского театра, вместе обсуждая хореографические решения, декорации, костюмы, вместе принимая решения. Для "Алеко" Шагал создал четыре больших фона, а также костюмы, которые шились под присмотром Беллы местными мастерицами.
"Алеко" стал грандиозным успехом для Американского театра балета, которым руководил Мясин. Премьера состоялась 8 сентября 1942 года на сцене Дворца изящных искусств. Конечно же, были приглашены все знаменитости, в том числе известные мексиканские художники Диего Ривера и Хосе Клементе Ороско. Публика была в восторге: танцовщики выходили бисировать 19 раз, вместе с ними публика вызывала Шагала, и он выходил, и он был счастлив.
"Пшеничное поле в летний день" - задник, созданный для третьего акта спектакля "Алеко". После премьеры Белла Шагал писала друзьям в Нью-Йорк: «Шагаловские декорации пылали как солнце в небесах. И весь балет был пронизан потоками света и радости». Искусствоведы считают "Пшеничное поле" Шагала с его фантастическими дисками пылающего света предвестником развития американского абстракционизма, отмечая тот же уровень цветовой экспрессии в работах Адольфа Готлиба и Марка Ротко.
После успеха в Мехико "Алеко" повезли в Нью-Йорк. Спектакль представили через четыре недели на сцене Метрополитен-опера. Пресса писала: "Шагал снова стал героем вечера". Искусствовед Эдвин Денби в статье для газеты New York Herald Tribune назвал художественную постановку спектакля "театрализованной выставкой гигантских картин.... Она превосходит все, что Шагал делал в станковых масштабах, и представляет собой захватывающий опыт, какого вряд ли можно ожидать в театре".
