Крестьянская свадьба

Биограф Брейгеля Карел ван Мандер рассказывает, что художник был очень дружен с одним из своих заказчиков – купцом по имени Ганс Франкерт. А одна забава была у приятелей любимой: «Они являлись на свадьбы переодетыми крестьянами и, выдавая себя за родственников либо жениха, либо невесты, подносили, как и все другие, подарки. Здесь Брейгелю доставляло большое удовольствие следить за теми безыскусными приёмами крестьян в еде, питье, танцах, прыганье, ухаживанье за женщинами и других забавах, которые он так смешно и красиво воспроизводил то масляными, то водными красками, одинаково хорошо умея пользоваться обоими способами. Превосходно и с большим знанием писал он кампинских и других местностей характерные одежды крестьян и крестьянок, причём необыкновенно тонко передавал их неуклюжесть в танцах, походке, осанке и других движениях».

Благодаря этим визитам на свет появились две замечательных картины: «Крестьянская свадьба» (Музей истории искусств, Вена) и «Крестьянский танец», или «Танец невесты» (Институт искусств, Детройт).

Крестьянские дома были тёмными и тесными. Они не вместили бы всех. Поэтому свадьбу брейгелевские крестьяне играют в просторном сарае. Стеной им служит собранная солома. Деревянную дверь по случаю сняли с петель и используют в качестве подноса. Яства в тарелках самые незамысловатые: каша, кисель. Что удивительно: мест хватило всем, а много глиняных кружек в левом нижнем углу остались незадействованными, но где-то там, в дверях, народ толпится и создаёт давку. Это может показаться нелогичным, если не знать, что в середине XVI века испанские власти Нидерландов официальным указом запретили крестьянам собираться группами больше двадцати человек, опасаясь заговоров и массовых беспорядков.

Редко где Брейгель индивидуализирует своих персонажей. Как правило, они трудно поддаются учёту, многочисленны и безлики. «Крестьянская свадьба» в этом смысле – исключение. Подробно выписано одухотворённое лицо виночерпия, удивлённое и красноносое – музыканта, заинтересованный профиль гостя в черном. Забавен ребёнок в съехавшей шапке на переднем плане, поглощающий хлеб. А крайнего справа бородача, беседующего с монахом, некоторые считают автопортретом Брейгеля.

Но где же сами виновники торжества? На картине мы можем видеть только невесту. Как и все остальные женщины, она одета в тёмное. Только гостьи – в праздничных белых чепцах, а у невесты, по традициям того времени, – распущенные волосы и тоненький венец на голове. Невеста молитвенно сложила руки и закрыла глаза. Чего же она ждёт?

Жениха пытались распознать в юноше в красной шапке, раздающем тарелки, а также в человеке в черном, разливающем вино. Все версии не выглядят убедительными. Отсутствие жениха позволяет некоторым интерпретаторам утверждать, что картина имеет религиозный подтекст, где невеста – это церковь, ожидающая своего жениха – Христа, который «грядёт», то есть явится позже, когда настанет срок.

Автор: Анна Вчерашняя