Философия цвета, психология цвета, гармония цвета, история цвета — книжные магазины буквально завалены внушительными исследованиями, многостраничной беллетристикой о цвете, удобными альбомами с готовыми «идеальными сочетаниями» и сомнительной эзотерикой. При этом отличить прикладной дизайнерский учебник от бесценного, культового, актуального, захватывающего издания очень сложно. Мы прочитали несколько книжных новинок о цвете, мимо которых невозможно пройти, — и дополнили их безусловной классикой, написанной сто лет назад и переизданной десятки раз.
Библия цвета: Иоганнес Иттен «Искусство цвета»
Автор: Так получилось, что художник Иоганнес Иттен известен сейчас не так широко, как преподаватель и автор нескольких книг Иоганнес Иттен. Он преподавал всю жизнь — еще раньше, чем увлекся живописью, был сельским учителем, а потом — одним из главных преподавателей авангардной Высшей школы строительства и художественного конструирования Баухауз. Иттен разработал и вел для студентов-новичков Баухауза вводный курс — и уже много лет спустя на основе своих теоретических разработок и практического педагогического опыта написал две книги: «Искусство цвета» и «Искусство формы».
Фото: www. bauhaus100. de
Книга: «Искусство цвета» — уже почти 70 лет остается самой главной, настольной, культовой, исчерпывающей книгой для художников. Ее рекомендуют как must read стилисты, визажисты, дизайнеры, флористы — все специалисты, чья деятельность связана с цветом. А кроме того, это самая важная книга для того сумасшедшего музейного посетителя, которому хочется понимать, почему лицо у жены Сезанна зеленое или что значат все эти разноцветные круги и квадраты на супрематических композициях или почему абстрактным экспрессионистам вообще достаточно выкрасить холст двумя цветами.
Иттен создал тот самый (уже классический) 12-частный цветовой круг, в который кроме 3 основных цветов внес цвета второго и третьего порядка, получаемые при смешении основных. Он описал 7 типов цветовых контрастов и к каждому типу предложил упражнения для понимания их свойств, объяснил особенности цветовых впечатлений и возможности создания выразительности при правильном сочетании цвета и формы. В книге всего 96 страниц (в издании 2007 года) — завидная лаконичность и смысловая насыщенность каждого написанного слова.
Иттен создал тот самый (уже классический) 12-частный цветовой круг, в который кроме 3 основных цветов внес цвета второго и третьего порядка, получаемые при смешении основных. Он описал 7 типов цветовых контрастов и к каждому типу предложил упражнения для понимания их свойств, объяснил особенности цветовых впечатлений и возможности создания выразительности при правильном сочетании цвета и формы. В книге всего 96 страниц (в издании 2007 года) — завидная лаконичность и смысловая насыщенность каждого написанного слова.
Самое ценное: Понятно, что основы сочетания цветов, когда-то изложенные Иоганнесом Иттеном, сейчас можно найти в сжатом виде на каком-нибудь сайте для художников, визажистов или стилистов. Но ценность его книги не только в практических хроматических рекомендациях — это увлекательный учебник с практическими занятиями и одновременно педагогический бестселлер о внутренней работе, поиске индивидуальных предрасположенностей (задолго до Джулии Кэмерон и ее поисков золотой жилы) и природных закономерностей.
Цитата: «На первый взгляд может показаться странным отожествлять ощущение температуры со зрительным восприятием цвета. Однако опыты показали разницу в 3…4 градуса в субъективном ощущении тепла или холода в мастерских, окрашенных в сине-зелёный цвет, и мастерских, окрашенных в красно-оранжевый. В сине-зелёном помещении рабочие жаловались на холод при температуре 15° C, в то время как в красно-оранжевом помещении они начинали жаловаться на холод лишь при температуре 11…12° C. Научные исследования показали, что сине-зелёный цвет понижает импульс кровообращения, в то время как красно-оранжевый его стимулирует. Подобные же результаты были получены при опытах с животными. Конюшня беговых лошадей была разделена на две части, одна из которых была выкрашена в синий цвет, другая — в красно-оранжевый. В синем отсеке лошади быстро успокаивались после скачек, а в красном, наоборот, долго приходили в себя и не остывали. Кроме того, в синем отсеке не было мух, в то время как в красном их было множество».
Недостатки: нет. Рядом с описаниями вроде «культовая», «настольная книга», «библия» редко может идти речь о недостатках.
Цитата: «На первый взгляд может показаться странным отожествлять ощущение температуры со зрительным восприятием цвета. Однако опыты показали разницу в 3…4 градуса в субъективном ощущении тепла или холода в мастерских, окрашенных в сине-зелёный цвет, и мастерских, окрашенных в красно-оранжевый. В сине-зелёном помещении рабочие жаловались на холод при температуре 15° C, в то время как в красно-оранжевом помещении они начинали жаловаться на холод лишь при температуре 11…12° C. Научные исследования показали, что сине-зелёный цвет понижает импульс кровообращения, в то время как красно-оранжевый его стимулирует. Подобные же результаты были получены при опытах с животными. Конюшня беговых лошадей была разделена на две части, одна из которых была выкрашена в синий цвет, другая — в красно-оранжевый. В синем отсеке лошади быстро успокаивались после скачек, а в красном, наоборот, долго приходили в себя и не остывали. Кроме того, в синем отсеке не было мух, в то время как в красном их было множество».
Недостатки: нет. Рядом с описаниями вроде «культовая», «настольная книга», «библия» редко может идти речь о недостатках.
Звучащий цвет: Василий Кандинский «О духовном в искусстве»
Автор: Василий Кандинский — художник-музыкант, преподаватель-практик и писатель-теоретик. Он — пример универсального художника нового времени, который не просто заговорил о синтезе искусств, а осуществлял эти идеи. Кандинский был основателем художественного объединения «Синий всадник» и одноименного альманаха, преподавателем знаменитой веймарской школы Баухауз и московской Совмас (позже Вхутемас), играл на фортепиано и виолончели, писал стихи и сценические композиции.
Фото: www.wassilykandinsky.ru
Книга: «О духовном в искусстве» — это не изучение цвета как такового, а скорее философская концепция искусства, манифест нового эстетического мировоззрения. Здесь гармоничное и стройное обоснование новаторства в искусстве, как основания для будущей нормы, здесь о необходимости для художника выразить свою индивидуальность, требования своей эпохи и страны и, наконец, самое важное — выразить то, что свойственно искусству вообще. Кандинский написал книгу на немецком языке в Мюнхене в 1910 году — и, переизданная на десятках языков, она становилась путеводителем для авангардных художников во многих странах.
Кандинский был синестетиком, он слышал, как звучит каждый цвет и наоборот — видел цветной музыку. Поэтому голубой у него похож на флейту, а синий — на виолончель, становясь темнее, он уже звучит как контрабас и дальше как орган. Синестетический опыт сам по себе уникален, но исследование этим, конечно, не исчерпывается. За некоторыми описаниями цветовых воздействий, сочетаний, гармоничных контрастов в книгу Кандинского хочется возвращаться и выучивать наизусть.
Кандинский был синестетиком, он слышал, как звучит каждый цвет и наоборот — видел цветной музыку. Поэтому голубой у него похож на флейту, а синий — на виолончель, становясь темнее, он уже звучит как контрабас и дальше как орган. Синестетический опыт сам по себе уникален, но исследование этим, конечно, не исчерпывается. За некоторыми описаниями цветовых воздействий, сочетаний, гармоничных контрастов в книгу Кандинского хочется возвращаться и выучивать наизусть.
Самое ценное: «О духовном в искусстве» — ключ, который подходит сразу ко всем дверям современного искусства, им можно открыть и кубизм, и экспрессионизм, и фовизм, хронологически близкие Кандинскому, и даже все двери в позднее выстроенные абстрактные здания. Объясняя необходимость одновременных вибраций абстрактного и предметного в произведении искусства, Кандинский дальновидно добавляет «во всяком случае, сейчас так». И тем самым объясняет будущие поиски, в которых предметная вибрация станет ненужной.
Цитата: «Теплый красный цвет, усиленный родственным желтым, дает оранжевый. Путем этой примеси, внутреннее движение красного цвета начинает становиться движением излучения, излияния в окружающее. Но красный цвет, играющий большую роль в оранжевом, сохраняет для этой краски оттенок серьезности. Он похож на человека, убежденного в своих силах, и вызывает поэтому ощущение исключительного здоровья. Этот цвет звучит, как средней величины церковный колокол, призывающий к молитве „Angelus“, или же как сильный голос альта, как альтовая скрипка, поющая ларго.
Как оранжевый цвет возникает путем приближения красного цвета к человеку, так фиолетовый, имеющий в себе склонность удаляться от человека, возникает в результате вытеснения красного синим… Итак, фиолетовый цвет является охлажденным красным, как в физическом, так и в психическом смысле. Он имеет поэтому характер чего-то болезненного, погасшего (угольные шлаки!), имеет в себе что-то печальное».
Недостатки: нет. За сто с лишним лет в восприятии цвета ничего не изменилось, более того, ничего не изменилось и в придуманном Кандинским треугольнике духовной жизни, где на вершине стоит художник-пророк, чье виденье через какое-то время поможет нарастить над треугольником новую секцию, а его прозрения станут широко известными и воспринятыми.
Цитата: «Теплый красный цвет, усиленный родственным желтым, дает оранжевый. Путем этой примеси, внутреннее движение красного цвета начинает становиться движением излучения, излияния в окружающее. Но красный цвет, играющий большую роль в оранжевом, сохраняет для этой краски оттенок серьезности. Он похож на человека, убежденного в своих силах, и вызывает поэтому ощущение исключительного здоровья. Этот цвет звучит, как средней величины церковный колокол, призывающий к молитве „Angelus“, или же как сильный голос альта, как альтовая скрипка, поющая ларго.
Как оранжевый цвет возникает путем приближения красного цвета к человеку, так фиолетовый, имеющий в себе склонность удаляться от человека, возникает в результате вытеснения красного синим… Итак, фиолетовый цвет является охлажденным красным, как в физическом, так и в психическом смысле. Он имеет поэтому характер чего-то болезненного, погасшего (угольные шлаки!), имеет в себе что-то печальное».
Недостатки: нет. За сто с лишним лет в восприятии цвета ничего не изменилось, более того, ничего не изменилось и в придуманном Кандинским треугольнике духовной жизни, где на вершине стоит художник-пророк, чье виденье через какое-то время поможет нарастить над треугольником новую секцию, а его прозрения станут широко известными и воспринятыми.
Особый взгляд: Мишель Пастуро «Черный. История цвета»
Автор: Мишель Пастуро — историк-медиевист и специалист по геральдической символике. Специфическая и узкая область исследования позволила французскому ученому собрать грандиозный объем информации о цветах вообще (а не только применительно к геральдике) и об изобразительных символах в европейской культуре. Он написал больше 40 книг, из которых на русский перевели и издали пока только две: о синем цвете и о черном цвете. На французском и английском изданы еще его исследования о красном и зеленом.
Фото: elpaissemanal.elpais.com
Книга: Основательное, надежное, убедительное, хронологически выстроенное исследование, в котором черный цвет — это повод поговорить об относительности и изменчивости мировосприятия и убеждений человека. Это исчерпывающий рассказ о сложных отношениях человека с самым загадочным, самым изменчивым цветом: от монашеских ряс до женского белья и маленького черного платья, от протестантской одежды до строгих костюмов денди, от варварского, опасного темного цвета кожи до первых темнокожих святых, от черных грешников и бесов до загадочных черных рыцарей. Пастуро уверенно, занимательно и виртуозно переходит от моды к поэзии, от химии к промышленным достижениям, от живописи к вопросам веры и религии.
Невозможно писать о черном — и не говорить при этом о других цветах. Книга Мишеля Пастуро, конечно же, фокусируется на черном, но он всегда в контексте: отношения черного с белым и красным, нелюбовь к синему, коричневый, который долго от черного не отделялся.
Невозможно писать о черном — и не говорить при этом о других цветах. Книга Мишеля Пастуро, конечно же, фокусируется на черном, но он всегда в контексте: отношения черного с белым и красным, нелюбовь к синему, коричневый, который долго от черного не отделялся.
Самое ценное: образцовая научно-популярная книга, в которой соблюдается идеальный баланс развлекательного элемента и редких фактов, глубокой аналитики и занимательного бытописания.
Цитата: «Именно в сфере лексики и в суевериях в человеке оживают давно забытые системы ценностей. Ничто не может их искоренить — ни технический прогресс, ни перемены в обществе, ни даже изменение жизненных позиций и взглядов. Во всех европейских языках существуют словосочетания и поговорки, которые указывают на тайную, запретную, грозную или зловещую сущность черного. „Черный рынок“, „черная зарплата“, „черные мысли“, „черный день“, „черный список“, „чернокнижник“, „черная дыра“, „черная месса“, „черный шар“, „очернить“ и так далее».
Недостатки: черный цвет в живописи и живопись вообще не относятся к главным увлечениям Пастуро. Помните, он всю жизнь занимается геральдикой. Автор увлеченно рассказывает о кодексах чести средневековых красильщиков и о рыцарских гербах, а о значении черного цвета в живописи упоминает не чаще, чем о моде на черный.
Цитата: «Именно в сфере лексики и в суевериях в человеке оживают давно забытые системы ценностей. Ничто не может их искоренить — ни технический прогресс, ни перемены в обществе, ни даже изменение жизненных позиций и взглядов. Во всех европейских языках существуют словосочетания и поговорки, которые указывают на тайную, запретную, грозную или зловещую сущность черного. „Черный рынок“, „черная зарплата“, „черные мысли“, „черный день“, „черный список“, „чернокнижник“, „черная дыра“, „черная месса“, „черный шар“, „очернить“ и так далее».
Недостатки: черный цвет в живописи и живопись вообще не относятся к главным увлечениям Пастуро. Помните, он всю жизнь занимается геральдикой. Автор увлеченно рассказывает о кодексах чести средневековых красильщиков и о рыцарских гербах, а о значении черного цвета в живописи упоминает не чаще, чем о моде на черный.
Путешествие за цветом: Виктория Финли «Тайная история красок»
Автор: Виктория Финли — не ученый и не художник, она журналистка по профессии и социальный антрополог по образованию, она работала с Reuters, больше 10 лет жила в Китае и была здесь редактором газеты. В бесконечных рабочих интервью и репортажах, везде, где это было возможно, она неосознанно искала истории о красках, пока не поняла, что как раз эта тема по-настоящему ее захватывает. Тогда она отправилась в путешествие и объездила полмира, охотясь на эти истории.
Фото: www.kiarts.org
Книга: Виктория Финли строит книгу по формату телециклов о путешествиях — в духе популярных передач CNN или National Geographic. Пещеры, скелеты, специи, цветы, гиды с автоматами Калашникова, аборигены маленьких островов, запахи, перемены погоды, пираты и адмиралы, истории случайных открытий, озолотивших первооткрывателя, и случайных открытий, приведших к банкротству, позору и смерти. Здесь есть Микеланджело, Моне, Дюрер, Тициан, Тернер, Уистлер — но тоже как части общей мозаики историй и легенд.
Наверняка вы забудете половину историй сразу же (в книге почти 400 страниц), но большую часть перескажете обязательно друзьям и родным. И начинать всегда будете со слова «представляешь!» Представляешь, древние рисунки в пещерах Альтамиры обнаружила маленькая девочка, дочь археолога-любителя! Представляешь, первый синтетический краситель изобрели случайно — студент-химик искал лекарство от малярии, а нашел фиолетовый пигмент!
Наверняка вы забудете половину историй сразу же (в книге почти 400 страниц), но большую часть перескажете обязательно друзьям и родным. И начинать всегда будете со слова «представляешь!» Представляешь, древние рисунки в пещерах Альтамиры обнаружила маленькая девочка, дочь археолога-любителя! Представляешь, первый синтетический краситель изобрели случайно — студент-химик искал лекарство от малярии, а нашел фиолетовый пигмент!
Самое ценное: взгляд на мир! Это взгляд исследователя-любителя, которому не стыдно задавать простые вопросы и заблуждаться, который не делит темы на достойные и смешные.
Цитата: «В 1856 году Уильяму Генри Перкину исполнилось восемнадцать лет. В Королевском колледже химии он считался одаренным студентом. Перкин вместе с одногруппниками занимался поисками синтетической альтернативы хинину, лекарству от малярии, которое добывали из коры хинного дерева, произраставшего в Южной Америке…
Перкин любил химию, поэтому обустроил импровизированную лабораторию на чердаке родительского дома в лондонском Ист-Энде. Однажды, когда юноша мыл пробирки, он заметил на дне какой-то черный осадок, который, по его собственному признанию, сперва собирался выкинуть, но потом передумал. Оказалось, что раствор этого вещества имеет очень красивый оттенок. Это был мовеин, первый из синтетических красителей».
Недостатки: сумбурность изложения и огромный объем информации: даты, имена, названия городов и местностей, несколько историй в одной главе. Тут же личные разговоры и череда захватывающих приключений и поисков — все, что мы любим в программах о путешествиях, но от чего быстро устаем в книгах.
Цитата: «В 1856 году Уильяму Генри Перкину исполнилось восемнадцать лет. В Королевском колледже химии он считался одаренным студентом. Перкин вместе с одногруппниками занимался поисками синтетической альтернативы хинину, лекарству от малярии, которое добывали из коры хинного дерева, произраставшего в Южной Америке…
Перкин любил химию, поэтому обустроил импровизированную лабораторию на чердаке родительского дома в лондонском Ист-Энде. Однажды, когда юноша мыл пробирки, он заметил на дне какой-то черный осадок, который, по его собственному признанию, сперва собирался выкинуть, но потом передумал. Оказалось, что раствор этого вещества имеет очень красивый оттенок. Это был мовеин, первый из синтетических красителей».
Недостатки: сумбурность изложения и огромный объем информации: даты, имена, названия городов и местностей, несколько историй в одной главе. Тут же личные разговоры и череда захватывающих приключений и поисков — все, что мы любим в программах о путешествиях, но от чего быстро устаем в книгах.
Поэзия цвета: Дерек Джармен «Хрома. Книга о цвете»
Автор: Дерек Джармен — британский режиссер и художник, садовник и писатель. Один из первых британских активистов в борьбе за права геев: открыто выступал против 28 поправки, которая призывала «не допускать содействия в распространении гомосексуализма или материалов с целью его поощрения». Джармен начинал как художник и театральный декоратор, потом долгое время снимал авторское артхаусное кино и стал знаменит после фильма «Караваджо». Джарменовская история-фантазия о жизни итальянского художника получила Серебряного медведя на Берлинском кинофестивале и вошла в список «100 лучших британских фильмов».
Фото: www.2do2go.ru
Книгу «Хрома» Джармен писал в последние годы жизни, почти слепым, под многочасовыми капельницами, умирая от СПИДа. Он пытался в эти последние дни вызвать в памяти и зафиксировать весь личный, профессиональный, интуитивный, визионерский, интеллектуальный, энциклопедический опыт восприятия цвета.
Книга: У русского перевода книги «Хрома» удивительная история. Этот трудоемкий, поэтический, требующий погружения на несколько культурных пластов вглубь перевод несколько лет назад сделала киновед Анна Андронова, большая поклонница Джармена. Она переводила отдельные главы и делилась ими в блоге — просто потому что было интересно и потому что «победят те концепции, которые будут легко доступны в интернете», а финальный полный перевод «Хромы» Анна выложила в открытый доступ совершенно бесплатно. Книга разошлась по интернету — и теперь, когда небольшое частное издательство Ad Marginem Press совместно с Музеем современного искусства «Гараж» издали ее, вычистить из интернета все неофициальные цифровые копии «Хромы» невозможно. Но «Хрома» в бумажной версии — достаточно мощный артефакт, она не из тех книг, которые удаляют из электронных девайсов по прочтении.
По «Хроме» можно всю жизнь гадать, открывая наугад страницу — это шаманская книга, читать нараспев, когда хочется новых стихов — это чистая поэзия. А еще брать пособием по ассоциативному и образному мышлению, по построению ритма, отыскивать главу с нужным цветом каждый раз, когда с ним приходится работать или обосновать его выбор. Джармен нанизывает ассоциации, идиомы, литературные образы, живописные и бытовые традиции, детские народные песенки на цветовой стержень. Он откровенен, как может быть откровенен только умирающий, который уже не стесняется ни своих многочасовых капельниц, ни юношеских сексуальных фантазий.
Книга: У русского перевода книги «Хрома» удивительная история. Этот трудоемкий, поэтический, требующий погружения на несколько культурных пластов вглубь перевод несколько лет назад сделала киновед Анна Андронова, большая поклонница Джармена. Она переводила отдельные главы и делилась ими в блоге — просто потому что было интересно и потому что «победят те концепции, которые будут легко доступны в интернете», а финальный полный перевод «Хромы» Анна выложила в открытый доступ совершенно бесплатно. Книга разошлась по интернету — и теперь, когда небольшое частное издательство Ad Marginem Press совместно с Музеем современного искусства «Гараж» издали ее, вычистить из интернета все неофициальные цифровые копии «Хромы» невозможно. Но «Хрома» в бумажной версии — достаточно мощный артефакт, она не из тех книг, которые удаляют из электронных девайсов по прочтении.
По «Хроме» можно всю жизнь гадать, открывая наугад страницу — это шаманская книга, читать нараспев, когда хочется новых стихов — это чистая поэзия. А еще брать пособием по ассоциативному и образному мышлению, по построению ритма, отыскивать главу с нужным цветом каждый раз, когда с ним приходится работать или обосновать его выбор. Джармен нанизывает ассоциации, идиомы, литературные образы, живописные и бытовые традиции, детские народные песенки на цветовой стержень. Он откровенен, как может быть откровенен только умирающий, который уже не стесняется ни своих многочасовых капельниц, ни юношеских сексуальных фантазий.
Самое ценное: Переводчица «Хромы» Анна Андронова сказала как-то, что Джармен — человек ренессансного масштаба, таких сейчас мало. Его книга — насыщенный, концентрированный, лирический диалог одного человека со всей огромной культурной традицией человечества. Джармен говорит так, как будто не подглядывает в источники, чтобы уточнить дату или фамилию, как будто все необходимое для книги им пережито, запомнено. «Хрома» — образец блестящей прозы, а в русском издании — еще и образец блестящей работы переводчицы.
Цитата: «Хромовая зелень и зеленый перманент — недавние изобретения. Опасная изумрудная зелень больше не производится. Грунт на многих картинах эпохи Возрождения — зеленый, а он поглощает розовый, поэтому лицо Мадонны Мазаччо призрачного зеленоватого оттенка. Она держит маленького крепыша-мессию на колене, а он тем временем пытается схватить гроздь пурпурного винограда. Она сидит на епископском мраморном троне, из-за которого выглядывает нарисованный в перспективе ангел. Это самая материнская мадонна из всех. Что значит — материнская? Возможно, практичная? Вы допускаете, что она вполне может разозлиться на свое дитя и дать ему подзатыльник. Она не похожа на одну из парижских моделей Рафаэля или Боттичелли, скорее уж на простую девчонку с зеленым лицом, снимающуюся с голой грудью для бульварных газет, которая вынуждена трудиться еще и на другой работе. Несмотря на плохое обращение, ее сын может вырасти вполне здоровым. И пусть ее муж Иосиф совсем не его отец, и его нет на этой картине. Это неполная семья, которая противоречит недостижимому идеалу?»
Недостатки: Джармен разговаривает с читателем на равных, предполагая в нем широту взглядов и не вдаваясь в лишние пояснения. Он цитирует Кандинского, Малевича, Аристотеля, Гёте, Витгенштейна, Чосера без кавычек, вплетая их высказывания в собственный текст. Джармен бесстыдно разжигает любопытство и заставит вас идти и читать книги, идти и искать картины, идти и смотреть фильмы. Чтобы понять все, что он имеет в виду.
Цитата: «Хромовая зелень и зеленый перманент — недавние изобретения. Опасная изумрудная зелень больше не производится. Грунт на многих картинах эпохи Возрождения — зеленый, а он поглощает розовый, поэтому лицо Мадонны Мазаччо призрачного зеленоватого оттенка. Она держит маленького крепыша-мессию на колене, а он тем временем пытается схватить гроздь пурпурного винограда. Она сидит на епископском мраморном троне, из-за которого выглядывает нарисованный в перспективе ангел. Это самая материнская мадонна из всех. Что значит — материнская? Возможно, практичная? Вы допускаете, что она вполне может разозлиться на свое дитя и дать ему подзатыльник. Она не похожа на одну из парижских моделей Рафаэля или Боттичелли, скорее уж на простую девчонку с зеленым лицом, снимающуюся с голой грудью для бульварных газет, которая вынуждена трудиться еще и на другой работе. Несмотря на плохое обращение, ее сын может вырасти вполне здоровым. И пусть ее муж Иосиф совсем не его отец, и его нет на этой картине. Это неполная семья, которая противоречит недостижимому идеалу?»
Недостатки: Джармен разговаривает с читателем на равных, предполагая в нем широту взглядов и не вдаваясь в лишние пояснения. Он цитирует Кандинского, Малевича, Аристотеля, Гёте, Витгенштейна, Чосера без кавычек, вплетая их высказывания в собственный текст. Джармен бесстыдно разжигает любопытство и заставит вас идти и читать книги, идти и искать картины, идти и смотреть фильмы. Чтобы понять все, что он имеет в виду.
Заглавная иллюстрация: Василий Кандинский «Квадраты с концентрическими кругами"
Автор: Анна Сидельникова
Автор: Анна Сидельникова
