Они уехали, но обещали вернуться. Выставка легендарных “независимых” в одесском музее вызвала огромный интерес.
Грядут европейские гастроли экспозиции, а пока за месяц ее проведения Музей современного искусства Одессы посетило в четыре раза больше гостей, чем обычно. Посмотреть картины, пропавшие, а недавно внезапно появившиеся на аукционе Sotheby’s, на выставке под названием «Они вернулись!» хотели все — от скрипачей до «биндюжников». Привлекал и особый шарм — «одесские парижане», и биография коллекции, и судьбы авторов работ, достойные книги, сериала, и просто — памяти.
Атмосфера «молодого старого» города, города — мифа, города — «племянника Парижа» будто витает в залах старого особняка — ныне музея современного искусства Одессы. Здесь на первом этаже разместились легендарные гости. На стене висят биографии, которые развеивают миф о художниках, рожденных в бедных семьях. Многие из этих мальчиков появились на свет в благополучных богатых семьях, еврейских семьях. Но и бедных, и богатых объединяет искусство, Одесса, и перипетии века прошлого.
Примерно до 17-го года ученики и наследники Костанди наслаждались жизнью, впитывая европейское искусство и обогащая его. Сотрудничали и дружили с Матиссом и Роденом, выставлялись в Париже и Мюнхене, регулярно возвращаясь в родной город и приводили с собой все новое.
В их работах много праздника и Франции. Вот парижское кафе, парижские улицы, Версаль, фейерверк в Версале — любуюсь работами Исаака Малика и Михаила Гершенфельда.
В их работах много праздника и Франции. Вот парижское кафе, парижские улицы, Версаль, фейерверк в Версале — любуюсь работами Исаака Малика и Михаила Гершенфельда.
Вдруг над ухом раздается голос:
— Когда еще увидишь картины с Сотбис! Надо сфоткать пока не увезли.
Биндюжник в спортивном костюме крайне необычно смотрится в стенах музея. Он методично обходит залы и фотографирует картины. Его собеседник — солидный образованный мужчина. Они обсуждают выставку и вполне довольны друг другом, но главное — мероприятием.
— МСИО посетило почти в четыре раза больше зрителей, чем обычно. Нас радуют многочисленные экскурсии, особенно из специализированных учебных заведений, например, Худграфа, — говорит Семен Кантор, директор музея, коллекционер.
Но не только Париж вдохновлял одесских художников. Уличные музыканты того же Малека заставляют вспомнить героев Шолом Алейхема — «Блуждающие звезды», конечно. В соседнем зале народ любуется видами села Круты, рядом лихой казак «присматривает» за турецким базаром. На посетителей в упор «смотрит» прямоугольник — портрет
Сандро Фазини, родного брата Ильи Ильфа (работы Олесевича).
Надо сказать, что огромный интерес выставка вызвала не случайно. За ней стоят легендарные имена, драматическая история и большие деньги.
В начале прошлого века в Одессе действовало «Общество независимых», которое объединяло художников авангарда: Михаила Гершенфельда, Амшея Нюренберга, Исаака Малика, Теофила Фраермана, Сигизмунда Олесевича, Израиля Мексина, Сандро Фазини и многих других. Это поколение было воспитанно в классических традициях художником Кириаком Костанди. Одесские «независимые» выставлялись вместе с Василием Кандинским и группой русских художников «Бубновый валет».
А, а в самой Одессе тогда было модно коллекционировать картины. Собирать хотелось работы известных авторов, и спрос, видимо, превысил предложение. В 1919-м году большевики создали Комитет по охране памятников искусства и старины, который возглавил Амшей Нюренберг. Сотрудники комитета обследовали брошенные особняки в Одессе, по официальной версии, чтобы те не разграбила банда Мишки Япончика, и собирали все предметы искусства. Но «из 25 Левитанов 18 оказалось подделками, из 15 Репиных только 8 были подлинными, из 17 Айвазовских только 8 принадлежали кисти знаменитого мариниста. Фальшивыми были также работы Серова, Поленова и других», — пишет Нюренберг в своих воспоминаниях. Утешением в какой-то мере послужило то, что авторы подделок были также представители южно-русской школы и воспитанники одесского художественного училища.
Но, безусловно, были и понимающие коллекционеры. Надо сказать, что «Общество независимых» в Одессе сформировалось и в значительной степени существовало при поддержке настоящего одессита «с раньшего времени». Яков Перемен был раввином, меценатом, ученым и одним из первых сионистов. Любопытный факт: в Одессе он организовал первый отряд еврейской самообороны и с тех пор погромы в городе прекратились. А еще Перемен с упоением общался с молодыми художниками и покупал их картины.
В 1919 году на последнем рейсе теплохода «Руслан» Перемен успел вывезти коллекцию в тогдашнюю Палестину, будущий Израиль, что логично — практически все авторы были евреями (Одесса все-таки).
— Не вывез, а спас от всеразрушающего «культурного строительства» большевиков, — уточняет Семен Кантор.
1918. Коллективная карикатура «Свободной мастерской» по эскизу А. Нюренберга на
Якова Перемена. Бумага, гуашь, тушь, карандаш
Сотрудники комитета обследовали брошенные особняки в Одессе, по официальной версии, чтобы те не разграбила банда Мишки Япончика, и собирали все предметы искусства. Но «из 25 Левитанов 18 оказалось подделками, из 15 Репиных только 8 были подлинными, из 17 Айвазовских только 8 принадлежали кисти знаменитого мариниста. Фальшивыми были также работы Серова, Поленова и других», — пишет Нюренберг в своих воспоминаниях.
Но земле обетованной в то время нужны были не картины, а лопаты и винтовки. Коллекция оказалась невостребованной. Спустя десятилетия молодая девушка Леся Войкун, искусствовед, узнала, что на корабле «Руслан», который вывозил евреев в Палестину, находилось 200 картин. Она разыскивала их буквально по чердакам и подвалам — наследники Перемена не придавали коллекции большого значения. Итак, картины имелись, а информации о художниках — нет. Поэтому в 2004 году она приехала в Одессу. И пазл сошелся! Старые одесские коллекционеры помнили эти замечательные имена, но картины считались полностью утерянными.
— Понимаете, если бы история сложилась по — другому, то этих художников мир знал бы так же хорошо, как знает Марка Шагала и Хаима Сутина, — объясняет Кантор
Теофил Фраерман — основатель Одесского музея западного и восточного искусства, в котором работал почти 30 лет. Был избран действительным и постоянным членом жюри Осеннего Салона в Париже. Работал в мастерской Огюста Родена. Близко дружил с Анри Матиссом и Анатолем Франсом. Вернулся в Одессу из-за болезни матери, и так не смог уехать обратно в Париж
- Амшей Нюренберг учился в Одесском художественном училище у Кириака Костанди, потом в парижских частных академиях. Некоторое время снимал мастерскую вместе с Марком Шагалом. Дружил с Маяковским, Багрицким, Бабелем, один из первых художественных рецензентов "Правды", художник, посланный А.В.Луначарским в 1927 году в Париж...
- Сандро Фазини - Срул Арьевич Файнзильберг. Старший брат писателя Ильи Ильфа. Его работы висели рядом с Пикассо. А на жизнь зарабатывал фотографией. Современные французские искусствоведы называют Фазини «одним из исключительно интересных мастеров Парижской школы». Погиб вместе с женой в Аушвице в 1942 году.
Работы Амшея Нюренберга. Вспоминаем Гогена и Матисса?
Исаак Малик, одессит, учился живописи в Национальной школе изящных искусств в Париже. Участник всех выставок Общества независимых художников в Одессе. В 1933 году Исаак Малик уехал в Москву и перестал рисовать. А ведь работі в дуе Сомова просто пленительны — взгляните еще раз на «Маккарад»! …Художник умер в 1975 году в возрасте 91 года.
А вот Самюэль (Хаим) Грановский — его называли «ковбой из Екатеринослава». Он отправился в Одессу изучать живопись в Академии Изящных Искусств, дальше — в Мюнхен, потом — в 1909 г., — в Париж. Там поражает Монмартр своей нарочито «ковбойской» манерой одеваться, и… спутницей — знаменитой натурщицей-мулаткой с Монпарнаса Аишей. Историки называют эту пару «знаковыми персонажами того времени». Грановский много рисует, оформляет частные дома — вообще, о нем пишут как о представителе «Парижской школы». Во время Второй мировой он остается в Париже — вплоть до ареста и гибели в концлагере.
А вот Самюэль (Хаим) Грановский — его называли «ковбой из Екатеринослава». Он отправился в Одессу изучать живопись в Академии Изящных Искусств, дальше — в Мюнхен, потом — в 1909 г., — в Париж. Там поражает Монмартр своей нарочито «ковбойской» манерой одеваться, и… спутницей — знаменитой натурщицей-мулаткой с Монпарнаса Аишей. Историки называют эту пару «знаковыми персонажами того времени». Грановский много рисует, оформляет частные дома — вообще, о нем пишут как о представителе «Парижской школы». Во время Второй мировой он остается в Париже — вплоть до ареста и гибели в концлагере.
Подробнее о приключениях или злоключениях коллекции можно прочитать здесь.
Коллекция уже экспонировалась в Нью-Йорке и Киеве. После Одессы запланирован тур по столицам Европы.
