войти
опубликовать

Добро пожаловать в новый Артхив! Список новых возможностей вы можете изучить здесь.

button-pro-crown
PRO аккаунты для художников
check
Продажи через магазин в Facebook и Instagram
check
Управление клиентами и продажами через CRM
check
Почтовые рассылки произведений
check
Продажа репродукций и цифровых версий
Подробнее
button-pro-crown
PRO аккаунты для художников
arrow-toparrow-down
check
Продажи через магазин в Facebook и Instagram
check
Управление клиентами и продажами через CRM
check
Почтовые рассылки произведений
check
Продажа репродукций и цифровых версий
Подробнее

Пусть говорят: поклонники и критики Казимира Малевича о его фанатизме, новаторстве и ботинках

Малевич, как и его творчество, никого не оставлял равнодушным. Если о нем говорили, то либо с благоговейными придыханиями, либо с нескрываемой неприязнью. Так было при жизни художника, и через десятилетия после его смерти ничего не изменилось.
Пусть говорят: поклонники и критики Казимира Малевича о его фанатизме, новаторстве и ботинках
Внешняя неуклюжесть и его способ выражаться были, скорее всего, чем-то вроде шубы, под которой очень целенаправленно действовали чрезвычайно живой дух и невероятная бодрость.
Ханс Рихтер, немецкий художник, режиссер-авангардист
Первый Всероссийский съезд футуристов. Слева направо: Михаил Матюшин, Казимир Малевич, Алексей Круче
Первый Всероссийский съезд футуристов. Слева направо: Михаил Матюшин, Казимир Малевич, Алексей Крученых. Уусикиркко, 1913 г.
Малевич… любил демонстрации, декларации, диспуты, новые аксиомы; утверждал и полагал, повисая лозунгами над своими картинами; в публичных выступлениях участвовал охотно, к пятнадцатому году уже врезался в слушателей бумерангами своих квадратов и проповедовал. Вокруг него всегда шумели и суетились; он имел многих последователей и учеников-фанатиков; это были его штурмовые колонны, он посылал их вперед… Малевич умел внушать неограниченную веру в себя, ученики его боготворили, как Наполеона армия.
Николай Пунин, историк искусства, арт-критик

Первые годы он ничего не зарабатывал, так как его «опыты» супрематизма никто не приобретал, и он жил на заработки жены. Каждый год они переезжали на дачу в Подмосковье. Это было любопытное зрелище. Две ломовых подводы нагружались его подрамниками, и осенью опять два ломовика везли его «шедевры» обратно в Москву, и так было несколько лет. Укладывал он свои работы с блеском глаз, с фанатизмом, с надеждой на «счастье вдруг». И вдруг — счастье к нему пришло. Когда свершилась Октябрьская революция, бедняк Малевич сделался вождем, одной из ярчайших фигур советского искусства, хотя ничего советского у него никогда не было. Впрочем, и с другими его товарищами было так же.
Евгений Кацман, художник, свояк Казимира Малевича

Старые мысли. Непосильная чистота. Он вздёргивает. Без него сползаем в муть и мелочь. В уличное.
Лев Юдин, художник, ученик Малевича
Малевич в Курске. Около 1900 г.

Малевич в Курске. Около 1900 г.

Это был человек маленького роста, коренастый, с тяжелым лицом. Его общая культура оставляла желать многого…
Михаил Ларионов, художник-авангардист

О Малевиче у нас не пишут. Вероятно, потому, что наши присяжные искусствоведы никак не решат, что выражает его черный квадрат на белом фоне: разложение буржуазии или, наоборот, восхождение молодого класса пролетариата? Так, товарищи, нельзя. Новые виды художественного труда требуют к себе иного, производственного подхода к критике.
Газета «Современная архитектура», 1927 г.
Когда про художника говорят: мастер провокации, — для меня это не определение мастера. Чтобы писать, как Тициан, надо многое знать и уметь. А чтобы замариновать рыбу или на бюст Толстого водрузить клетку с курицами, уметь ничего не надо. Не надо учиться, чтобы написать «Черный квадрат»!
Андрей Кончаловский, кинорежиссер (на круглом столе «Российской газеты»)

Он был крепко сложенный, с рябым лицом. Говорил неправильно, с польским акцентом. У него были небольшие глаза, но блестящие, и весь он был похож на деревенского католического священника. Одет он был всегда бедно и любил учить, как нужно сохранять обувь, предлагая ходить по камням, по неровностям, чтобы не сбивать подошву и каблук на одну сторону.
Евгений Кацман

Я не специалист и не ценитель — что-то мне нравится, что-то нет. Многое натянуто и вторично. «Черный квадрат» Малевича — это гениальное новаторство, но когда таких квадратов становится тьма — это уже скучно. Поэтому я думаю, что постепенно вернется академическая живопись с более строгими нормами и канонами: концептуальным, но технически никакущим артом люди уже пресытились. То же самое можно сказать и про белый стих, например. Первые эксперименты со свободной формой поэзии были прорывом, но в 2016 году это вызывает скорее недоумение и скуку, отчасти поэтому сейчас так успешен рэп с его четкой рифмовкой.
Oxxxymiron, российский рэп-исполнитель, публицист (журнал Interview)

Малевич, хоть и называл себя супрематистом, был верен правде жизни — света в российском небе чаще всего нет. И душе не остается ничего иного, кроме производить невидимые звезды из себя самой — таков смысл полотна.
Виктор Пелевин, «Священная книга оборотня»
Рекомендуемые работы
Юрий Валентинович Зорко. Полдень в Крыму
Полдень в Крыму
2000-е , 60×62 см
$541
Оригинал
Владимир Сергеевич Барков. ПЕНТАТОНИКА
  • Реклама
ПЕНТАТОНИКА
Февраль 2022, 130×160 см
$10 839
Оригинал
Эдуард Поташев. Путь
  • Реклама
Путь
2024, 85×25 см
Геннадий Николаевич Жихарев. Человек-дерево
  • Реклама
Человек-дерево
08.03.1989, 127×67 см
$20
Оригинал
Nina Rassen. "Космические Ксалахары все легенды вселенной "
  • Реклама
"Космические Ксалахары все легенды вселенной "
2023, 2000×3000 см
€200
Цифровая копия
Наталия Припутникова. Стрекоза-2
  • Реклама
Стрекоза-2
2023, 50×60×1.5 см
$271
Оригинал
Малевич, когда еще закрыли Институт художественной культуры, был уже вполне «прокаженный». Он бездействовал, но ученики к нему приходили, и он по-прежнему был очень влиятельный. Но когда он умер и его хоронили любимые ученики Суетин, Рождественский и другие, так на их лицах была и некоторая радость освобождения, потому что он все-таки их очень держал. Его присутствие изменяло их жизнь и биографию. Они, конечно, очень горевали, но они были уже не дети, и это была свобода от него.
Николай Харджиев, писатель, историк, коллекционер
Заглавная иллюстрация: Автопортрет Казимира Малевича
Собрал Андрей Зимоглядов