войти
опубликовать

Добро пожаловать в новый Артхив! Список новых возможностей вы можете изучить здесь.

button-pro-crown
PRO аккаунты для художников
check
Продажи через магазин в Facebook и Instagram
check
Управление клиентами и продажами через CRM
check
Почтовые рассылки произведений
check
Продажа репродукций и цифровых версий
Подробнее
button-pro-crown
PRO аккаунты для художников
arrow-toparrow-down
check
Продажи через магазин в Facebook и Instagram
check
Управление клиентами и продажами через CRM
check
Почтовые рассылки произведений
check
Продажа репродукций и цифровых версий
Подробнее

Кинетическое искусство

Всё вертится

В XX веке изобразительному искусству удалось преодолеть одну из своих основополагающих характеристик: статичность. На протяжении многих веков театр, кино, литература, музыка обладали, казалось бы, недостижимым для живописи и скульптуры свойством: способностью произведения существовать во времени, изменяясь и разворачиваясь от начала к финалу. Двигался только зритель: медленно обходя неподвижную скульптуру, приближаясь к неподвижной картине и отходя от нее на рекомендованное расстояние. Кинетическая скульптура рушит этот привычный стереотип — и запускает новую эпоху в искусстве, эпоху, где произведение может двигаться, звучать и даже навсегда разрушать само себя.
Кинетическое искусство
Кинетическое искусство — это направление в искусстве ХХ века, которое впервые позволяет произведению двигаться и изменяться, в то время как за ним наблюдает зритель. Если раньше движение в живописи или скульптуре было лишь эффектом, которого добивались изобразительными средствами, то теперь движение становится реальным. Никакой видимости — только моторы, рычаги, скрип, колыхание, шипение, брызги воды, покачивание, шестеренки, тросы, плексиглас.

Заводи мотор

Несмотря на то, что попытки создать подвижные произведения искусства предпринимали скульпторы-дадаисты и скульпторы-конструктивисты еще с 1930-х годов, о кинетическом искусстве как отдельном направлении заговорили в 1955 году. В парижской галерее Дениз Рене в этом году прошла выставка, которая называлась «Движение» и объединила авангардных художников из разных стран, которые так или иначе старались преодолеть статичность, неподвижность, законченность и нерушимую «музейность» произведения искусства. Участникам разрешалось что угодно: подвешивать работы к потолку, запускать их бродить и ездить по выставочному залу, вводить зрителя в оптическое заблуждение и дарить оптические иллюзии. А зрителям, в свою очередь, разрешалось трогать, дышать, близко подходить к произведениям, заводить, играть. При этом сама Рене не ставил задачу заявить о рождении нового направления в искусстве — она просто в течение года наблюдала за всем интересным, что происходило в Париже, и потом собрала самых заметных художников вместе.
Выставка «Движение» в Галерее Дениз Рене. В выставочном зале работы Марселя Дюшана, Жана Тэнгли, Але
Выставка «Движение» в Галерее Дениз Рене. В выставочном зале работы Марселя Дюшана, Жана Тэнгли, Александра Колдера и Хесуса Рафаэля Сото, 1955 год. Фото: monoskop.org
В выставке участвовал, например, недавно прибывший в Париж Жан Тэнгли с несколькими кинетическими скульптурами: скульптура «Мета-Малевич» напоминала один из живописных экспериментов отца супрематизма, пока Тэнгли не подходил и не нажимал на кнопку, запускающую мотор. Тогда геометрические элементы на поверхности работы начинали двигаться каждый по отдельности, практически никогда не складываясь в одинаковых комбинациях. Еще одна полностью подвижная механическая скульптура передвигалась по залу на колесе. Под потолком был подвешен мобиль Александра Колдера — от потоков воздуха все его уравновешенные части слегка покачивались и вращались. В углу выставочного зала на металлической подставке была установлена «Вращающаяся полусфера» Марселя Дюшана с концентрическими кругами. Венесуэльский художник Хесус Рафаэль Сото представил работы, которые сами по себе оставались неподвижными, двигаться должен был зритель, обнаруживая совершенно разные изображения в зависимости от угла зрения. Израильтянин Яаков Агам располагал на поверхности картины геометрические элементы, которые можно было менять местами.
  • Марсель Дюшан. Вращающаяся полусфера, 1924
  • Жан Тэнгли. Метамеханическая скульптура с треногой, 1954
«В салоне „Новый реализм“ я видела ранние работы Сото. Недавно прибывший в Париж Тэнгли впервые показал некоторые произведения из серии „Мета-Малевич“ в Galerie Arnaud в 1954 году. Агам показал свои первые трансформируемые работы в Galerie Craven. Я только что открыла для себя Поля Бери. Тогда у меня возникла идея собрать этих художников вместе, чтобы „отметить веху“. Это первое мероприятие было задумано не как энциклопедия, а как попытка собрать вместе молодых инновационных художников. Это был настоящий шок; это было неожиданно, молодо, вдохновляюще. Это был поворотный момент для того времени, когда мы боролись против моды на абстрактный экспрессионизм», — вспоминала Дениз Рене в интервью 1983 года.
Мобиль Александра Колдера «Рыба», созданный из осколков цветного стекла, проволоки и стального прута
Мобиль Александра Колдера «Рыба», созданный из осколков цветного стекла, проволоки и стального прута, в мае 2019 года был продан на аукционе Christie’s за 17,5 миллионов долларов

О чем они только думали!

Почему кинетическое искусство так настойчиво противопоставлялось абстрактному экспрессионизму? Что оно могло предложить взамен огромных абстрактных полотен, которые в то время сделали Нью-Йорк центром современного искусства? Париж, за последние несколько веков свыкшийся с мыслью о собственном исключительном положении художественной Мекки на карте мира, не собирался так легко уступать этот титул Нью-Йорку.
Вступая в виртуальную полемику с Марком Ротко, Джексоном Поллоком и Виллемом де Кунингом, которые сосредоточились на внутреннем мире и личном опыте, отказались от фигуративности и образности, художники-кинетисты настойчиво хватаются за окружающую реальность — осязаемую, звучащую, поддающуюся анализу, инженерному или математическому расчету. В этой реальности середины ХХ века сложился порядок вещей, который они не могли игнорировать:

1. Стремительное развитие науки и техники. Со времен открытий Эйнштейна связь времени и пространства давно перестала быть вопросом чисто научным — и стала объектом изучения и рефлексии для искусства. Не случайно предтечи кинетического искусства Александр Колдер и Наум Габо получили техническое образование. Габо даже учился в Мюнхене у Эйнштейна, а Колдер успел поработать инженером в автомобилестроении и на пассажирском лайнере.
Наум Габо. Фонтан перед больницей Сейнт Томас, Лондон, 1973
Наум Габо. Фонтан перед больницей Сейнт Томас, Лондон, 1973
Жан Тэнгли. Эврика, Цюрих, 1964
Жан Тэнгли. Эврика, Цюрих, 1964
Александр Колдер. Ртутный фонтан, 1943
Александр Колдер. Ртутный фонтан, 1943
Хесус Рафаэль Сото. Инсталляция в Королевском банке Канады, 1978
Хесус Рафаэль Сото. Инсталляция в Королевском банке Канады, 1978
Все сульпторы-кинетисты рано или поздно приходили к масштабным работам: им заказывали вращающиеся фонтаны, подвижные скульптуры, которые устанавливали потом в парках, аэропортах, на стадионах, городских площадях, перед музеями современного искусства
2. Две мировые войны. После нескольких лет безмолвного шока и подсчета потерь, к середине 50-х, Европа уже отстроилась и оправилась от войны. Искусствовед Ирина Кулик заметила, что одним из последствий двух войн стала скверная репутация машин и механизмов — они ассоциировались со смертью и разрушением. И художники-кинетисты взялись реабилитировать машину. Главной их целью становятся машины, которые выглядят как полезные и сложные, но на самом деле созданы «ни для чего», ради удовольствия, ради самого движения. Такой была первая кинетическая скульптура в мире — велосипедное колесо, которое Марсель Дюшан установил на табурет.

3. Никто ни в чем не уверен: будущее себя дискредитировало, прошлое было катастрофическим. В 1959 году Жан Тэнгли пролетел на аэроплане над городом Дюссельдорф и разбросал 150 тысяч листовок с собственным художественным манифестом: нужно жить в настоящем, единственная постоянная и стабильная вещь, единственная доступная реальность — это движение.
Художники, работавшие над интерактивной инсталляцией-лабиринтом «Dylaby» в Стокгольме: Пер Олаф Ульт
Художники, работавшие над интерактивной инсталляцией-лабиринтом «Dylaby» в Стокгольме: Пер Олаф Ультвед, Роберт Раушенберг, Мартиал Райс, Даниэль Спёрри, Жан Тэнгли и Ники де Сен-Фалль. 1962 год. Фото: www.tinguely.ch
4. Художник становится одиночкой-затворником и выходит из мастерской, только чтобы предъявить миру результат своих переживаний и опыта (о да, это об абстрактных экспрессионистах в Нью-Йорке). Скульпторы-кинетисты же часто работают над проектами вместе, лишая индивидуальное авторство сакрального смысла. Само авторство ставится под сомнение, когда машина Жана Тэнгли, управляемый механизм, рисует неповторимые абстрактные картинки (каляки-маляки, конечно). Искусство ли эти картинки? Кто их автор? Тэнгли или его машина?
Жан Тэнгли. Пит-стоп
Пит-стоп
1984, 360×600×600 см

Инженерный проект или монстр с помойки?

Как и любое художественное направление, кинетическое искусство не возникло одномоментно и ни с того ни с сего. До знаменитой выставки в галерее Дениз Рене совсем разные художники независимо друг от друга, в разных городах и странах, движимые разными идеями и мировоззрениями, сооружали подвижные конструкции. С одной стороны, это были художники-конструктивисты, которые с восторгом принимали технические инновации и смело применяли их в искусстве, которые проповедовали единство искусства и науки, искусства и техники. С другой стороны, художники-дадаисты, которые высмеивали любую полезность произведения искусства и, заодно, потешались над рабской зависимостью современного человека от технологий, а потому мастерили совершенно бесполезные конструкции из мусора и секон-хенд-деталей.
Какими бы различными и даже полярными ни были философские основания первых кинетических опытов в искусстве, все они подготовили почву для того, чтобы в 1960-х о кинетическом искусстве заговорили как о самостоятельном направлении. Таких важных опытов было несколько:
«Памятник III Коммунистическому Интернационалу» Владимира Татлина

Это скорее артефакт, чем завершенное произведение искусства. Художник — авангардист Владимир Татлин в 1920 году создал проект будущего архитектурного сооружения, который так и не был реализован. Однако макеты этого сооружения побывали на выставках в Москве и Петрограде, а на Международной выставке в Париже модель Башни Татлина получила золотую медаль. Это металлическая конструкция, внутри которой располагались подвижные стеклянные помещения: куб, пирамида и цилиндр и полусфера. Куб должен был делать оборот вокруг собственной оси за год, пирамида — за месяц, цилиндр — за день, полусфера — за час.
«Светопространственный модулятор» Ласло Мохой-Надя

Художник-конструктивист, преподаватель передовой

«Светопространственный модулятор» Ласло Мохой-Надя

Художник-конструктивист, преподаватель передовой школы Баухауз Ласло Мохой-Надь изобрел машину, которую ему помогли реализовать инженер и техник. Машина управлялась электромотором, на основании закреплены подвижные элементы: металлические пластины, перфорированные диски, стеклянная спираль, маленький шар, 130 лампочек, свет от которых, проходя сквозь подвижные элементы, отбрасывает на стены и потолок причудливые тени. «Модулятор» был лишь способом создания подвижного изображения — именно пляска теней была главной целью.

Наум Габо. Стоящая волна
Стоящая волна
1920, 61.6×24.1×19 см
«Стоящая волна» Наума Габо

Установить мотор и заставить скульптуру двигаться, однако, самым первым придумал Наум Габо. Ему для этого не нужна была помощь инженеров и техников — он сам получил техническое образование и легко справлялся с такими задачами. Его «Стоящую волну» считают первой в истории искусства кинетической скульптурой. Мотор заводился — изогнутая металлическая пластина вращалась, создавая новую подвижную форму.
«Велосипедное колесо» Марселя Дюшана

А вот Марселю Дюшану никакого специального образования не потр

«Велосипедное колесо» Марселя Дюшана

А вот Марселю Дюшану никакого специального образования не потребовалось для создания подвижной скульптуры — он просто закрепил велосипедное колесо на табурете. Заодно начал отстаивать идею о том, что произведением искусства может стать что угодно, если зритель увидит объект в стенах музея и найдет для него смысл. Как раз Дюшан отвечает в нашей подборке за «бесполезность» и «ненаучность» будущих экспериментов в кинетическом искусстве.

Александр Колдер. Башня
Башня
1952, 101.6×152.4×40.6 см
Мобили Адександра Колдера

Все верно, один из мобилей Александра Колдера был представлен на выставке «Движение» в галерее Дениз Рене. Вот только подвесные конструкции он начал делать лет за 20 до того, как о кинетическом искусстве активно заговорили. Уравновешивал элементы (шары или пластины), подвешивая их на тонких нитях или проволоке, а те двигались и поворачивались от движения потоков воздуха. Так что Колдера относят сразу и к пионерам-предтечам, и к официальным представителям кинетического искусства.

Шпаргалка

Знаковые работы

В разговорах о кинетическом искусстве часто можно увидеть имена художников, которые создавали произведения с оптическими иллюзиями. В их работах ничего не двигалось, не вертелось и не скрипело, но эффект движения создавался за счет тщательно подобранного сочетания цветов и размеров цветовых элементов — от этого казалось, что картина вибрирует, движется или имеет объемную поверхность. Например, Виктор Вазарели — художник оптических экспериментов, а заодно теоретик и автор «Желтого манифеста» для выставки «Движение». Это уже в 1960-х появились отдельные термины для оп-арта и кинетического искусства, а пока многонациональная компания молодых вольнодумцев экспериментировала в парижских мастерских с движением, в счет шли любые попытки сдвинуть изображение и заставить его шевелиться — будь то моторы или геометрические головоломки.

Все же, строго говоря, кинетическими сейчас называют скульптуры, которые на самом деле вращались, звучали, горели, качали воду ну или хотя бы покачивались. И здесь есть знаковые работы, настоящие культовые, веховые произведения.
«Посвящение Нью-Йорку» Жана Тэнгли
В 1960 году Жан Тэнгли собрал громадную машину из кучи барахла, найденного на свалках. Это были моторы, стальные трубы, велосипедные запчасти, бочки от горючего, корыта, радио и даже пианино. Перед глазами 200 зрителей (среди которых был, кстати, абстрактный экспрессионист Марк Ротко — противостояние кинетистов и абстрактных экспрессионистов, кажется все же слегка преувеличенным) эта громадина горела и рушила сама себя. К концу представления машина была разрушена. Сейчас в Музее современного искусства в Нью-Йорке и в галерее Тейт, например, хранятся несколько обломков этой машины. Смысл этого действа для Тэнгли был очевидным: долго и чертовски трудоемко создавать объект, который будет лишен коммерческого смысла, который, случившись однажды, вернется в мусорное ведро, откуда родился.
Один из «Penetrables» Хесуса Рафаэля Сото в Музее изобразительных искусств, Хьюстон. Фото: www.nytim
Один из «Penetrables» Хесуса Рафаэля Сото в Музее изобразительных искусств, Хьюстон. Фото: www.nytimes.com
«Penetrables» («Проницаемые») Хесуса Рафаэля Сото
Работы скульпторов-кинетистов недолговечны, потому что были задуманы таковыми. Они неизбежно изнашиваются от постоянной демонстрации. И современные кураторы и директора музеев не в силах сохранить их, если собираются следовать заложенному в работу смыслу. Хесус Рафаэль Сото задумывал свои «Penetrables» как объекты, в которые зритель может буквально войти. Цветной куб, состоящий из длинных цветных нитей — это и скульптура, и площадка для активного взаимодействия: трогать, слушать шум переливающихся нитей, ходить внутри не только можно, но и просто необходимо.
Лабиринт художественной группы GRAV, 1962. Фото: www.kunstzolder.be
Лабиринт художественной группы GRAV, 1962. Фото: www.kunstzolder.be
Рекомендуемые художники
«Лабиринт» художественного объединения GRAV
Кинетическое искусство было как раз на пике популярности, когда в 1963 году художественная группа GRAV для Третьей парижской биеннале создала большой зеркальный лабиринт с 20 локациями, в которых зритель мог (а иногда и вынужден был) взаимодействовать с разными объектами. Световые эффекты, зеркала, подвижные мостики, рельефы — все это было частью большого интерактивного объекта, над которым работали 11 художников. «Наш лабиринт — это всего лишь пробный эксперимент, намеренно направленный на устранение границы, разделяющей зрителя и произведение. Мы хотим, чтобы зритель принимал участие. Мы хотим, чтобы он осознавал свое участие. Запрещено не участвовать. Запрещено не трогать. Запрещено не ломать» — писали авторы самого грандиозного группового художественного проекта, участники группы GRAV.

Художники, которые работали в направлении кинетическое искусство: Марсель Дюшан, Ласло Мохой-Надь, Владимир Татлин, Наум Габо, Жан Тэнгли, Александр Колдер, Яаков Агам, Хесус Рафаэль Сото, Поль Бюри.

Вы эксперт, если:
— устанавливая мобиль с пчелками и мышками над кроваткой ребенка, мысленно благодарите Александра Колдера за изобретение,
— отправляясь в Париж, отмечаете на карте не только Лувр, но и фонтан перед Центром Помпиду, который придумали и построили Жан Тэнгли и Ники де Сен-Фалль,
— несмотря на музейные запреты, понимаете, что некоторые произведения искусства не только можно, но и нужно потрогать.

Вы профан, если:
— уверены, что ни в одном музее ни за что и ничего нельзя трогать руками и тем более нажимать на кнопки.