Фото: визажист Гузель Шепа, фотограф Анна Бурухина
Ирина Копанева – художник из поселка Уральский Свердловской области – в сентябре 2019 года приехала в Санкт-Петербург на VIII Международный фестиваль по монотипии «Смотреть и видеть». Привезла картины, свои и учеников. Проводила время не праздно: одновременно с участием в фестивале совершенствовалась в технике живописи старых мастеров в студии Арины Даур.
На дистанции между выставочным залом и студией я взяла у нее интервью.
Практически сразу выяснилось, что Ирина не имеет в искусстве узкой специализации и определенного – единственного – предпочтения. Она работает разными материалами, пробует новые техники живописи, пишет картины о том, что ее волнует, а это всегда новый опыт и чувства.
В багаже знаний за ее плечами не только художественное, но и музыкально-педагогическое образование, создание сценических костюмов, работа художником-оформителем и студия творчества для детей и взрослых. Я уверена, что этот перечень ее занятий далеко не полный, за одну-единственную встречу не успеть узнать Другого во всем объеме его способностей, желаний, достижений и мироощущения.
Живопись Ирины неоднократно была отмечена премиями на российских и зарубежных биеннале, многие картины продаются прямо со стен выставочных залов. Это, несомненно, свидетельство востребованности художника, но для нее самой – не итог, а лишь промежуточный этап в собственной эволюции как личности и как творца.
Предлагаю отрывки из нашей беседы.
Ирина Копанева – художник из поселка Уральский Свердловской области – в сентябре 2019 года приехала в Санкт-Петербург на VIII Международный фестиваль по монотипии «Смотреть и видеть». Привезла картины, свои и учеников. Проводила время не праздно: одновременно с участием в фестивале совершенствовалась в технике живописи старых мастеров в студии Арины Даур.
На дистанции между выставочным залом и студией я взяла у нее интервью.
Практически сразу выяснилось, что Ирина не имеет в искусстве узкой специализации и определенного – единственного – предпочтения. Она работает разными материалами, пробует новые техники живописи, пишет картины о том, что ее волнует, а это всегда новый опыт и чувства.
В багаже знаний за ее плечами не только художественное, но и музыкально-педагогическое образование, создание сценических костюмов, работа художником-оформителем и студия творчества для детей и взрослых. Я уверена, что этот перечень ее занятий далеко не полный, за одну-единственную встречу не успеть узнать Другого во всем объеме его способностей, желаний, достижений и мироощущения.
Живопись Ирины неоднократно была отмечена премиями на российских и зарубежных биеннале, многие картины продаются прямо со стен выставочных залов. Это, несомненно, свидетельство востребованности художника, но для нее самой – не итог, а лишь промежуточный этап в собственной эволюции как личности и как творца.
Предлагаю отрывки из нашей беседы.
«Трансформация Индры» (Индийский бог дождя). Бумага, акрил. Монотипия. 40х30 см. 2019 г.
Ирина, что для Вас значат Ваши картины? Зачем Вы их пишете?
Если Бог дает человеку возможность рисовать, значит, нужно рисовать. Художник – он как мама-роженица. Родил картину, у багетчика в раму одел, в мир выпустил. Зачем? Чтобы мир стал лучше, добрее, чтобы красота правила миром. Я отдаю свои работы в мир не ради денег, тут нет процесса купли-продажи, как с обычным товаром. Тут есть встреча: встреча картины и зрителя. В идеале – все, созданное художником должно быть отпущено в мир. Каждая картина должна найти своего зрителя, свой дом. И мне важно, чтобы эта встреча состоялась.
Один из моих учителей Подгорный Виктор Федорович говорил, что все, созданное художником должно быть продано при его жизни. Ведь после смерти, бывает, картины просто выносят на помойку. Если мои работы не покупают, например, нет у меня способности их продать, я их отдаю. И не важно, были ли восполнены затраты на материалы, вернулась ли тебе затраченная энергия. Важно найти зрителя, который увидит твою картину и примет ее в свой мир. За деньги или даром – не так уж и важно.
Художник вообще никогда не будет богатым. Ведь своим трудом он кормит многих людей: багетчиков, продавцов красок, галеристов, искусствоведов, транспортные компании. Он всем им дает работу и платит из своего кармана.
Ирина, что для Вас значат Ваши картины? Зачем Вы их пишете?
Если Бог дает человеку возможность рисовать, значит, нужно рисовать. Художник – он как мама-роженица. Родил картину, у багетчика в раму одел, в мир выпустил. Зачем? Чтобы мир стал лучше, добрее, чтобы красота правила миром. Я отдаю свои работы в мир не ради денег, тут нет процесса купли-продажи, как с обычным товаром. Тут есть встреча: встреча картины и зрителя. В идеале – все, созданное художником должно быть отпущено в мир. Каждая картина должна найти своего зрителя, свой дом. И мне важно, чтобы эта встреча состоялась.
Один из моих учителей Подгорный Виктор Федорович говорил, что все, созданное художником должно быть продано при его жизни. Ведь после смерти, бывает, картины просто выносят на помойку. Если мои работы не покупают, например, нет у меня способности их продать, я их отдаю. И не важно, были ли восполнены затраты на материалы, вернулась ли тебе затраченная энергия. Важно найти зрителя, который увидит твою картину и примет ее в свой мир. За деньги или даром – не так уж и важно.
Художник вообще никогда не будет богатым. Ведь своим трудом он кормит многих людей: багетчиков, продавцов красок, галеристов, искусствоведов, транспортные компании. Он всем им дает работу и платит из своего кармана.
«Два светильника» (Посвящение художнику В. Ф. Подгорному). Холст, масло. 90х70 см. 2018 г.
Вы – верующий человек?
Да, я верю в Бога. Это не значит, что я регулярно хожу в церковь и соблюдаю все обряды. Вера внутри меня, и я ее никому не навязываю.
Как вера проявляется в Вашем творчестве?
В апреле 2017 году я участвовала в выставке в галерее «Тушино» в Москве. Там главная идея была – сделать тематический тетраптих (произведение из четырех отдельных частей). У меня был тетраптих «Откровения от Иоанна». Это большие картины, сейчас их уже нет у меня.
Первую – «Светлые души» – я подарила ребенку, который увидел ее в моей мастерской и сказал: «Хочу!». Вторую – «Город Золотой» – купили сразу на выставке в Москве. А две последние я уничтожила.
Вы – верующий человек?
Да, я верю в Бога. Это не значит, что я регулярно хожу в церковь и соблюдаю все обряды. Вера внутри меня, и я ее никому не навязываю.
Как вера проявляется в Вашем творчестве?
В апреле 2017 году я участвовала в выставке в галерее «Тушино» в Москве. Там главная идея была – сделать тематический тетраптих (произведение из четырех отдельных частей). У меня был тетраптих «Откровения от Иоанна». Это большие картины, сейчас их уже нет у меня.
Первую – «Светлые души» – я подарила ребенку, который увидел ее в моей мастерской и сказал: «Хочу!». Вторую – «Город Золотой» – купили сразу на выставке в Москве. А две последние я уничтожила.
Тетраптих "Откровение от Иоанна". 2017 г.
… У меня мурашки по коже. Вы уничтожили свое детище? Зачем?
Пока эти картины составляли целое – они друг друга уравновешивали своим содержанием. Но так получилось, что светлые части были приняты людьми, а темные остались. По отдельности они были очень тяжелыми для восприятия, упадническими и даже агрессивными. От них шел негатив. И даже несмотря на то, что «Дракон последних дней» завоевал премию, я от него избавилась, и от «Неприкаянных душ» тоже. Если моя картина усугубляет агрессию в мире – я чувствую за это ответственность. Я просто вернула эти работы туда, откуда они пришли.
Я видела на Вашем сайте раздел «Нейрографика». Как Вас, состоявшегося художника с профессиональным образованием, туда занесло?
(Смеется.) Меня вообще заносит постоянно. В художественном творчестве так много разных материалов, техник, возможностей. Все хочется испытать, применить. В какой-то момент я нашла нейрографику и подумала, что эта техника подходит для занятий в группе в качестве арт-терапии. Мы что-то такое делали со взрослыми.
Я ведь очень долго, десять лет, преподавала в Доме Культуры. Недавно я передала студию другому педагогу, не без переживаний, конечно. Мне требовалось переформатирование – новая ступень для роста. Сейчас я в таком периоде, когда не могу преподавать, сейчас мне нужно взять новую высоту в творчестве, чтобы потом, возможно, снова поделиться своими достижениями с учениками.
… У меня мурашки по коже. Вы уничтожили свое детище? Зачем?
Пока эти картины составляли целое – они друг друга уравновешивали своим содержанием. Но так получилось, что светлые части были приняты людьми, а темные остались. По отдельности они были очень тяжелыми для восприятия, упадническими и даже агрессивными. От них шел негатив. И даже несмотря на то, что «Дракон последних дней» завоевал премию, я от него избавилась, и от «Неприкаянных душ» тоже. Если моя картина усугубляет агрессию в мире – я чувствую за это ответственность. Я просто вернула эти работы туда, откуда они пришли.
Я видела на Вашем сайте раздел «Нейрографика». Как Вас, состоявшегося художника с профессиональным образованием, туда занесло?
(Смеется.) Меня вообще заносит постоянно. В художественном творчестве так много разных материалов, техник, возможностей. Все хочется испытать, применить. В какой-то момент я нашла нейрографику и подумала, что эта техника подходит для занятий в группе в качестве арт-терапии. Мы что-то такое делали со взрослыми.
Я ведь очень долго, десять лет, преподавала в Доме Культуры. Недавно я передала студию другому педагогу, не без переживаний, конечно. Мне требовалось переформатирование – новая ступень для роста. Сейчас я в таком периоде, когда не могу преподавать, сейчас мне нужно взять новую высоту в творчестве, чтобы потом, возможно, снова поделиться своими достижениями с учениками.
«Рыба дневная – Рыба вечерняя». Картон, эмаль ПФ, масло. 80х200 см. 2016 г.
О чем Вы сейчас мечтаете?
Разобрать в моей мастерской угол, заваленный недописанными работами, эскизами, набросками. Воплотить то, что задумала, но не могла довести до результата, пока была целиком погружена в оформительскую и педагогическую работу.
Еще хочу издать свою книгу: я написала сказки-притчи для детей и взрослых. Я понятия не имею, как превратить мою рукопись в книгу, но я разберусь. У меня есть внутренняя установка: либо мы делаем хорошо, либо не делаем вообще. Но не делать ведь невозможно, замысел же стучится изнутри, требует воплощения.
Вы говорили, что все время осваиваете новое. Что сейчас на очереди?
Я уже некоторое время изучаю на практике технику лессировочной живописи старых мастеров. Мне она просто необходима. Старые мастера умели рисовать свет, и не просто свет, а какое-то волшебное сияние. Я хочу делать это в своих картинах. Мои будущие работы я часто вижу в снах. Там такой свет и цвет! Они сильно отличаются от реальных. Здесь, в нашей жизни, нет тех красок, того перламутра и внутреннего свечения. Вот как это передать? Учусь.
Как Вы работаете над картиной?
Обычно сперва идут эмоции, и я выплескиваю их краской, буквально лью краску на холст, а потом уже думаю, начинаю «лепить» и что-то проявлять на плоскости. Вот тут и начинается мастерство, та самая сделанность, которая добавляет смысл. Тогда работа не выглядит просто эмоциональной абстракцией, которых я могу на целую выставку быстро наделать, в ней появляется идея, рассказ. Как я раньше писала свои сказки-притчи, так теперь пытаюсь сделать на холстах. Включить тот свет, что вижу в снах, и нарисовать те миры.
О чем Вы сейчас мечтаете?
Разобрать в моей мастерской угол, заваленный недописанными работами, эскизами, набросками. Воплотить то, что задумала, но не могла довести до результата, пока была целиком погружена в оформительскую и педагогическую работу.
Еще хочу издать свою книгу: я написала сказки-притчи для детей и взрослых. Я понятия не имею, как превратить мою рукопись в книгу, но я разберусь. У меня есть внутренняя установка: либо мы делаем хорошо, либо не делаем вообще. Но не делать ведь невозможно, замысел же стучится изнутри, требует воплощения.
Вы говорили, что все время осваиваете новое. Что сейчас на очереди?
Я уже некоторое время изучаю на практике технику лессировочной живописи старых мастеров. Мне она просто необходима. Старые мастера умели рисовать свет, и не просто свет, а какое-то волшебное сияние. Я хочу делать это в своих картинах. Мои будущие работы я часто вижу в снах. Там такой свет и цвет! Они сильно отличаются от реальных. Здесь, в нашей жизни, нет тех красок, того перламутра и внутреннего свечения. Вот как это передать? Учусь.
Как Вы работаете над картиной?
Обычно сперва идут эмоции, и я выплескиваю их краской, буквально лью краску на холст, а потом уже думаю, начинаю «лепить» и что-то проявлять на плоскости. Вот тут и начинается мастерство, та самая сделанность, которая добавляет смысл. Тогда работа не выглядит просто эмоциональной абстракцией, которых я могу на целую выставку быстро наделать, в ней появляется идея, рассказ. Как я раньше писала свои сказки-притчи, так теперь пытаюсь сделать на холстах. Включить тот свет, что вижу в снах, и нарисовать те миры.
«Слияние». Холст, эмаль ПФ, масло. 140х120 см. 2019 г.
Мне кажется, что Вы близко подошли к визионерской живописи, которая не так давно заявила о себе в России.
Да, у меня есть символические и концептуальные работы, я иду в этом направлении. Это уже есть, например, в моей картине «Слияние». Она написана эмалью ПФ. Это самая дешевая краска, другой в тот момент у меня не было. Я налила краску на холст, и сразу эти фигуры будто вылились. Было ясно, что получается какая-то история, какое-то противодействие. Через поцелуй мы видим слияние двух сущностей – мужской и женской. Женщину символизирует природа, река, покой, свобода, чистота и тишина. Мужчину – город, это – упорядоченная и очень бурная структура, где происходит концентрация и хорошего, и плохого. В результате слияния они уравновешивают друг друга, достигают совершенства и единства. Создание этой картины тоже началось с энергетического выплеска, а концепция вырисовалась в процессе. Такие картины невозможно повторить, неизбежно получится по-другому.
Еще одна такая картина – «Душа человека» – была написана раньше, но создавалась так же по тому же принципу. Я за нее диплом получила на выставке в Пекине.
Мне кажется, что Вы близко подошли к визионерской живописи, которая не так давно заявила о себе в России.
Да, у меня есть символические и концептуальные работы, я иду в этом направлении. Это уже есть, например, в моей картине «Слияние». Она написана эмалью ПФ. Это самая дешевая краска, другой в тот момент у меня не было. Я налила краску на холст, и сразу эти фигуры будто вылились. Было ясно, что получается какая-то история, какое-то противодействие. Через поцелуй мы видим слияние двух сущностей – мужской и женской. Женщину символизирует природа, река, покой, свобода, чистота и тишина. Мужчину – город, это – упорядоченная и очень бурная структура, где происходит концентрация и хорошего, и плохого. В результате слияния они уравновешивают друг друга, достигают совершенства и единства. Создание этой картины тоже началось с энергетического выплеска, а концепция вырисовалась в процессе. Такие картины невозможно повторить, неизбежно получится по-другому.
Еще одна такая картина – «Душа человека» – была написана раньше, но создавалась так же по тому же принципу. Я за нее диплом получила на выставке в Пекине.
«Душа человека». Картон, эмаль ПФ, масло. Брызгопись. 100х80 см. 2017 г.
Наверное, поэтому Вы и монотипией увлеклись?
Да. Художник должен осваивать разные техники и путешествовать по разным мирам, внутри и снаружи. Тогда ему есть, что рассказывать людям. Я и мир – это же целое, неделимое, со множеством взаимосвязей. Я в миру, мир во мне. Неприятие чего-то в других – это непринятая собственная природа. От этого бывают враждебность внутри и перекосы снаружи. Когда это происходит со мной, я разливаю краску. И стараюсь в этом цветном хаосе найти образ, смысл, отгадку. Так я нахожу гармонию внутри себя и в мире.
Наверное, поэтому Вы и монотипией увлеклись?
Да. Художник должен осваивать разные техники и путешествовать по разным мирам, внутри и снаружи. Тогда ему есть, что рассказывать людям. Я и мир – это же целое, неделимое, со множеством взаимосвязей. Я в миру, мир во мне. Неприятие чего-то в других – это непринятая собственная природа. От этого бывают враждебность внутри и перекосы снаружи. Когда это происходит со мной, я разливаю краску. И стараюсь в этом цветном хаосе найти образ, смысл, отгадку. Так я нахожу гармонию внутри себя и в мире.
«Водопады». Бумага, акрил, акварель. Монотипия. 40х30 см. 2019 г.
_______________________
Мы попрощались, и Ирина отправилась в свое путешествие по Петербургу, по своим и чужим мирам. Придет время, и она вернётся в родные края. Мы будем разделены пространством, но наша встреча, на которой мы узнали друг друга, уже создала невидимую нить и теперь мы в чем-то едины. Каждый человек как нейрон: один – бесполезен, импульс и действие рождает только связь, чем больше связей, тем шире и крепче сеть человеческой культуры. Присоединяйтесь.
_______________________
Мы попрощались, и Ирина отправилась в свое путешествие по Петербургу, по своим и чужим мирам. Придет время, и она вернётся в родные края. Мы будем разделены пространством, но наша встреча, на которой мы узнали друг друга, уже создала невидимую нить и теперь мы в чем-то едины. Каждый человек как нейрон: один – бесполезен, импульс и действие рождает только связь, чем больше связей, тем шире и крепче сеть человеческой культуры. Присоединяйтесь.
Татьяна Княжицкая,
Кандидат искусствоведения
