Чэнь Хуншоу (1598-1652) жил в поздний период Минской династии. Одаренный от природы, он к тому же был исключительно упорным в учебе и делал быстрые успехи. Его наставниками были известные ученые Лю Цзунчжоу и Хуан Даочжоу. Рассказывают, что как-то пожелав иметь перед глазами работы известного северосунского портретиста Ли Гунлиня, юный Чэнь Хуншоу совершил переправу через реку Цяньтанцзян (Ханчжоу) и собственноручно снял эстампы с портретной галлереи 27 государственных деятелей и ученых, автором которых был Ли Гунлинь, а потом подверг эстампы тщательном изучению, учась приемам портретистки. В годы правления под девизами Таньци и Чуньчжэнь (50-е годы 17-го века) Чэнь Хуншоу выпало дважды побывать в стольном городе Пекине. Во время своего второго визита он был зачислен курсантом в Государственную Академию наук "Гоцзыцзянь", получив таким образом доступ к академической коллекции картин. Занятия по репродуцированию портретов кисти знаменитых живописцев немало способствовали повышению его мастерства. Его имя стали ставить наравне с пекинским художником Цуй Цзычжуном. О них так и говорили: "южный Чэнь и северный Цуй".
События 1644 года, когда маньчжурские войска, прорвав оборону на заставе Великой стены, стали покорять один за другим китайские города, потрясли Чэнь Хуншоу. Когда весть об этом дошла до него, он разразился горькими слезами и пытался найти утешение в вине. Один из учителей Чэня - Лю Цзунчжоу немедленно объявил голодовку и вскоре умер от истощения, другой наставник - Хуан Даочжоу самолично встал во главе войска патриотов, но в одном из сражений был взят маньчжурами в плен. В состоянии глубокого отчаяния Чэнь Хуншоу уединился в горах, постригся в монахи (монастырь Юньмэнь вблизи Шаосиня). Но вскоре он вернулся к мирской жизни и стал зарабатывать продажей своих картин. Умер он, когда ему было лишь 55 лет.
Чэнь Хуншоу писал на разные темы: цветы, птицы, пейзажи, но прежде всего он известен как выдающийся портретист. Персонажи его картин, как правило, люди незаурядные, волевые, суровые. Нередко автор прибегал к приему гиперболизации. В целом же очевидным было его стремление подняться над бренным миром.
