Маленький нищий (Вшивый)

Картина раннего Бартоломе Эстебана Мурильо известна под двумя вариантами названия – «Вшивый» и «Маленький нищий».

Севилья, где прошла вся жизнь художника, была поистине городом контрастов, поражала роскошью и одновременно убожеством. Крупный порт, разделяющий с соседним Кадисом эксклюзивное право перераспределять золото из американских колоний, Севилья баснословно обогащала некоторых, но оставляла за бортом жизни гораздо больших. Частые неурожаи и нерациональная экономика приводили к появлению на улицах города колоссального числа нищих. Немощные и убогие, попрошайки и бродяги, а также разнокалиберные мошенники со своей особой субкультурой, определяли облик Севильи середины XVII ст. Одним из распространенных и необременительных видов заработка для этой категории людей было позирование художникам.

Мурильо часто писал детей городского «дна» с их простыми радостями («Едоки дыни и винограда», «Дети, играющие в кости», «Корзина с фруктами»). Но детская тема в живописи Испании отнюдь не была его открытием. И до Мурильо испанцы XVII века писали детей много и охотно. Однако из-за стечения обстоятельств именно детские портреты работы Мурильо еще при его жизни стали пользоваться грандиозным спросом во всей Европе. Известно, что английские, немецкие и французские матросы и купцы, причаливая к испанским берегам, охотились именно за «нищими детьми» Мурильо. Немало их попало в европейские музеи. «Маленький нищий», например, благополучно осел в Лувре.

Огромная популярность «Вшивого» уже в XIX в. объясняется, помимо чисто художественных аспектов, двумя факторами. Во-первых, потребностью общества в социально-гуманистическом искусстве. Во-вторых тем, что художники демократического направления видели в Мурильо своего рода школу мастерства. По данным луврских архивов, в одном только 1853-м году на копирование «Маленького нищего» записались 68 человек.

На глиняном полу темной каморки с низко прорубленным окном, привалившись к стене, сидит мальчик. По склоненному лицу скользят тени, отчего его выражение кажется плаксивым и сонным. Босые и грязные ноги оборвыша, раскинутые на замусоренном полу, и ветхая корзинка с высыпавшимися яблоками рождают ощущение крайней бесприютности. Мальчик пытается поймать насекомое в складках одежды, а у его ног валяются красные панцири недавно съеденных креветок.

Как и другие его современники-испанцы, Мурильо пережил свой период «тенебризма» - увлечения резкими контрастами света и тени в духе Караваджо. Это хорошо заметно в «Маленьком нищем», где используется приём выхватывания из темноты и эксплуатируется чисто караваджиевский натурализм. Неприятный жёлтый свет не даёт мальчику уединиться, беспощадно выталкивает навстречу зрителю наготу его ног и жалкие лохмотья. Все это позволяет Мурильо составить небольшое, но пронзительное повествование о сиротстве.

Автор: Анна Вчерашняя