Живописец. Член Союза художников СССР.
B оценке картин талантливейшего живописца Юрия TERSAR(Саркисов) никакой особой поспешности художественная критика вовсе не проявила, а пошла по пути, который, по слову Гр. Анисимова, «и того хуже». Тому, однако были свои причины. И не только в реальной сложности искусства этого мастера, но также и в драматизме его человеческой и творческой судьбы. Юрий Минасович Саркисов родился в 1928 году в Баку. Здесь прожил он 60 лет, с этим городом связаны его художническое становление и вся последующая работа.
В 1945 году он поступил в Азербайджанское Государственное Художественное Училище Имени А. Азим-Заде, которое окончил пять лет спустя по специальности декоратор-исполнитель. Работы в театре для него не нашлось, и он вынужден был довольствоваться заказными портретами. С 1953 года он участвовал на республиканских выставках, в 1961 году принят в Союз Художников. Несмотря на отсутствие собственной мастерской, он много работает и в 1968 году открывает свою персональную выставку в Ереванском Доме Работников Искусств. Выставку посетил, оставив лестный для автора отзыв, Мартирос Сарьян - живой классик армянской живописи.
TERSAR .... из породы подвижников, искателей «живописного абсолюта», и вопросы мастерства у него так же неотрывны от этических ценностей.
Со времени его первой ереванской выставки живописное дарование Саркисова заметно окрепло, и новая его экспозиция весной 1973 года произвела впечатление на художников и ценителей искусства. Казалось бы, Саркисов решительно поворачивает влево. С середины семидесятых годов окончательно складывается живописная система Саркисова, отчётливо выявляется его персональный вклад в искусство. Для него самого 1975-1990-е годы - время непрерывного творческого подъёма, постепенного осознания своего особого места в современном художественном процессе.
Он не заразился тем повальным «психопатизмом новизны», от которого остерегал ещё Р.Р. Фальк, не стал на путь нарочитого формального изобретательства в стремлении ошеломить и как-то заинтриговать публику: «Мне тоже всегда казалось, - говорит он в одном из писем, - что нельзя искусственно делать живопись «под моду», придумывая что-то такое, чего не было. Эта неискренность может дать временный успех, но позже обман всё равно откроется. Всегда считал, что главное для художника создать своё личное, выстраданное и исполнить качественно. Последнее – главное. Фальк и Тышлер, да и Модильяни не были авангардистами своего времени, но они остались».
…
О том, что Саркисов прирождённый колорист, можно догадаться и по ранним работам мастера. Стихия цвета - это его стихия.
Не будучи по складу своего дарования чистым пейзажистом или мастером натюрморта, Саркисов виртуозно справлялся с любой из этих задач. Но главные его достижения лежат в иной сфере.
Ощущение непрерывности жизни, неспешно протекающего и вечно длящегося бытия не сводится к конкретному мотиву.
Творимая им реальность – не только объект изображения, но и выражение субъективнейших его переживаний, мир, действительно существующий, и одновременно рождённый игрой воображения, сплав наблюдений художника и полёта его фантазии.
Эти реально-ирреальные картины не поддаются однозначному толкованию. Но они совсем не похожи на изобразительные шарады иных современных метафористов, зачастую стремящихся к нарочитой смысловой неопределённости, к сложной семантической игре.
В работах последних лет (90-e годы – A.A.) нарастание цветовой экспрессии и пластической шло об руку. Взаимопроникая и взаимодействуя, они усиливали друг друга, отчего заметно выигрывало и целое.
Здесь нет деления на предметы и фон, а есть единая цветопространственная среда, спаянное цветопластическое целое.
С годами в творчестве Юрия Саркисова заметно нарастает начало субъективно-лирическое.
Трагизм общего ощущения жизни, оплаченный мучительной напряжённостью духовных поисков и драматизмом собственной биографии, творческое мужество художника, готового рассказать об этом людям, предопределили скорбно-тревожное звучание большинства его картин.
К сегодняшней раскованности цветопластического мышления художник пришёл не сразу. Всегда озабоченный качественностью своей живописи, он шаг за шагом приходил к всё более сложной красочной оркестровке, добиваясь согласованного звучания множества тонов, того, что называют «единым цветовым тембром картины». И в этом залог естественного роста его изобразительной культуры.
Давно уже было замечено, что дальше всех идёт одинокий путник. Но едва ли сразу и многих привлекает дорога, которую он торит. Нужно быть очень уверенным в правоте избранного направления, чтобы непреклонно веровать в единственность и правильность своего пути. Не избалованный быстрым успехом, Саркисов сохранил эту веру во всех испытаниях, которые посылала ему судьба: «Но я верю и знаю, что время будет работать на меня. Придёт и мой звёздный час, и будут гордиться друзья, что верили тоже в моё искусство».
Энергия саркисовских полотен духовного свойства: каждая из картин содержит некий психологический заряд, при этом диапазон чувствований кажется нешироким. Среди преобладающих состояний – печаль, меланхолия, задумчивость, самоуглубление – это давало повод писавшим о творчестве Саркисова искусствоведам находить доминирующим свойством его искусства опоэтизированную грусть – как черту внутренне присущую армянскому национальному характеру. Но прислушаемся и к другому мнению: «Юрий Минасович, - написал о бакинском живописце выдающийся русский искусствовед Михаил Алпатов, - замечательно одарённый мастер. Его живопись светла, как ясное солнце или море, окружённое голубым туманом. Она заставляет нас ощутить чувство простора и свободы … Саркисов как творец может превращать жизнь в вечный праздник и таким образом доставлять нам радость. Все эти качества его искусства, его жизни не подвластны разрушительному действию времени».
В 1970-1980-е годы его произведения попали в коллекции ряда художественных хранилищ тогдашнего Советского Союза: Музей современного искусства в Комсомольске-на-Амуре, Государственный Музей Искусства Народов Востока (Москва), Национальная Галерея Армении, Художественные музеи Саратова u Ульяновска, Museum Of Fine Art, Providence, RI, USA. Множество этюдов и картин стало собственностью частных коллекционеров Азербайджана, Армении, России, Украины, Израиля, ФРГ, США и других стран.
(текст добавил Alec Park)
