Скачки в Эпсоме

«Скачки в Эпсоме» – знаменитая, но совсем не характерная картина для Теодора Жерико. Художник здесь будто не похож на самого себя: краски значительно более светлые, объемы – ощутимо более плоские, а лошади вообще могут показаться написанными с ошибками. Лишь позднее станет понятно, почему Жерико отказался от анатомической и фотографической точности…

Куда бы судьба ни приводила Жерико, везде он первым делом направлялся на скачки или прогулку верхом, в конюшню или на ипподром. Приезжая к родне в окрестности Руана, с азартом объезжал норовистых жеребцов. Живя в Париже, получил специальный допуск на работу в конюшнях Версаля. В Риме его особенно впечатляет «мосса» (см. одноимённую картину) – атлетическая борьба между лошадьми и их надсмотрщиками, сдерживающими импульсивных животных, чтобы те не вырвались на старт раньше сигнала. Конечно же, оказавшись в Англии, Жерико просто не мог не посетить традиционное британское развлечение – дерби. Знатоки даже утверждают, что на картине изображены не абстрактные скачки, а конкретные соревнования 1821 года, потому что именно тогда в финал вышли три лошади разных мастей: гнедая, серая и рыжая.

В Лондоне Жерико снимал жильё у торговца породистыми лошадьми Элмора, настоящего фаната скачек. Скакуны с их дикой неукротимой энергией были предметом обожания Жерико – в этом они с Элмором сходились. Считается, что «Дерби в Эпсоме» художник написал для Элмора – может быть, в знак расположения, а возможно, и в виде платы за квартиру: Жерико был франтом и транжирой, и к 1820-м годам от состояния, оставленного ему покойной матерью, почти ничего не осталось. В 1824-м году 32-летний Жерико умрёт, так и не успев до конца расплатиться с Элмором.

Тот, кто знает Жерико по картинам «Раненый кирасир» или «Плот «Медузы», изумится, как заметно преобразился его колорит в «Скачках в Эпсоме»: он стал значительно светлее и прозрачнее. Раньше Жерико утверждал: «Чем больше на картине оттенков чёрного – тем выше её художественная ценность». Теперь присутствие чёрного ограничивается корпусом лошади в центре. Это объяснимо тем, что в Англии Жерико познакомился с творчеством великого британского пейзажиста Джона Констебла. Небо и зелень на этой картине написаны под его непосредственным влиянием.

До «Скачек в Эпсоме» Жерико изображал других лошадей: мускулистых, рвущихся «из всех сухожилий», рельефных, почти скульптурных. А эти лошади кажутся плоскими, горизонтально вытянутыми, будто размазанными по полотну. Похожим образом их изображал знаменитый английский рисовальщик лошадей и ученый-биолог Джордж Стаббс, с работами которого Жерико также был знаком.

За «Дерби в Эпсоме» Жерико незадолго до смерти успел получил немало критических пинков. Над ним насмехались и говорили, что даже дилетанты знают: передние и задние ноги не могут быть при беге одновременно вытянуты в разные стороны, а брюхо коня во время скачек не опускается к земле. Споры в прессе не утихали и после кончины художника. Когда была изобретена фотография, газетчики стали в доказательство неправоты Жерико публиковать кадры, доказывавшие: когда передние конечности при беге выброшены вперёд, задние оказываются под брюхом. Еще позднее адвокатом картины Жерико выступит скульптор Огюст Роден. Он будет настаивать: прав Жерико, а не фотографы! Фотографический кадр фиксирует единственный момент движения и тем самым обездвиживает лошадь. А Жерико в одном положении тела своих лошадей совмещает несколько динамических моментов, в долю секунды фиксируемых глазами зрителя и на реальных скачках, поэтому лошади на его «Дерби в Эпсоме» действительно несутся во весь опор.

Автор: Анна Вчерашняя