Давид

Статуя Давида – общепризнанный символ эпохи Возрождения и, вероятно, самая известная скульптура в мире. Джорджо Вазари утверждал, что она «отняла славу у всех статуй, современных и античных, греческих и римских». За прошедшие со времени создания Давида пять столетий положение вещей не сильно переменилось: микеланджеловский Давид по-прежнему воспринимается как эталон прекрасного тела и сильного духа. Вот несколько интересных фактов о статуе.

На изготовление самого совершенного тела в истории использовался бракованный кусок мрамора

Микеланджело приступил к работе над Давидом в 1502 году, а мраморная глыба, доставшаяся ему для работы, лежала на подворье одной из флорентийских церквей еще с 1464 года. Почти 40 лет назад за неё брались другие скульпторы – то ли знаменитый Агостино ди Дуччо, то ли безвестный Бартоломмео ди Пьеро. Ни тот, ни другой по каким-то причинам не смогли закончить работу. Позднее сделать что-то путное из этого же мрамора предлагали и многих другим скульпторам, даже Леонардо да Винчи, тоже уроженцу Флоренции. Он, по легенде, отказался, сославшись на то, что мрамор уже обточен предшественниками и не годится для шедевра. И именно поэтому Микеланджело – согласился. Он испытывал к высокомерному Леонардо неприязнь и очень хотел его превзойти. В определенном смысле Микеланджело это удалось: подпорченный мрамор превратился в великую скульптуру, хотя на темени Давида видны следы чужого резца, а на спине кое-где не хватает нескольких миллиметров округлости.

Есть даже особое название для эмоции, которую выражает Давид и которой заражается от него зритель, — «террибилита»

Руки Давида судорожно сжимают камень и пращу перед решительным усилием – через секунду он рванет пращу, и камень со свистом полетит в Голиафа. Брови героя грозно нахмурены, ноздри разширены, глаза горят, напряжены мышцы шеи. Давид весь сосредоточенность и отвага. Это его узнаваемое выражение принято называть La terribilita. «Это не столько „устрашающая сила“, в буквальном смысле этого слова, — объясняет крупнейший знаток античности, историк Алексей Дживелегов, — сколько такое действие статуи или картины, которое способно вывести зрителя из спокойного состояния и заставить его с какой-то большой внутренней тревогой переживать свое впечатление».

Правитель Флоренции считал, что у Давида слишком большой нос

Об этом случае в своих «Жизнеописаниях» рассказал ученик и последователь Микеланджело Джорджо Вазари. Тогдашний пожизненный гонфалоньер Флоренции Педро Содерини пришёл посмотреть на результат двухлетних трудов Микеланджело. «Статуя ему очень понравилась, — свидетельствует Вазари, — но когда он ее с разных сторон осмотрел, то сказал: «Нос у него, кажется мне, великоват». Приметив, что гонфалоньер стоит внизу гиганта и что зрение не позволяет ему увидать по-настоящему, Микельанджело поднялся на мостки, устроенные на высоте плеч статуи, и, быстро схватив в левую руку резец и щепотку мраморной пыли, рассыпанной на досках мостков, стал, легонько взмахивая резцом, понемногу сбрасывать пыль, оставив нос в прежнем виде. Потом, взглянув вниз на гонфалоньера, стоявшего и глядевшего, сказал: «Посмотрите-ка теперь». — «Теперь мне больше нравится, — ответил гонфалоньер, — вы придали больше жизни».

На главной площади Флоренции в наши дни стоит не оригинал статуи Давида, а всего лишь копия

Статуя Давида была задумана как символ Флоренции – в то время независимого города-государства. Юный библейский пастушок Давид, превозмогающий грозного великана Голиафа, должен был символизировать политический идеал республики, которая торжествует в борьбе с более крупными и сильными врагами (империей Габсбургов и пр.). Изначально планировалось, что Давид разместится у городского собора, но потом решено было перенести его на площадь Синьории и поставить возле Палаццо Веккьо, неподалеку от правительства города. Флорентийцы Давида очень любили: когда в 1527 году в время народных гуляний ему отбили камнем левую руку, весь мрамор до последней крошки был благоговейно подобран и приклеен на место. В 1873 году Давида перевезли под крышу музея Флорентийской академии изящных искусств, а на его старом месте поставили мраморную копию.