Александр
Николаевич Бенуа

Неоднозначная он фигура, Александр Бенуа. Академия художеств казалась ему слишком казенной. «Новое искусство» поначалу вызывало негодование, позже он пытался его понять, по вопросу «понял ли» мнения расходятся. Был порицаем за рафинированность картин и при этом сотрудничал с советской властью. Писал портреты об эпохе Павла I и Людовика XIV («сбежал в версали!»), но в неспокойные 1917-1920-е годы сберег и собрал сокровища Эрмитажа и Русского музея.

Александр Бенуа родился в семье русского дворянина французского происхождения Николая Бенуа (главный архитектор Петергофа) и дочери итальянского архитектора Альберта Кавоса Камиллы. В семье царил культ искусств. Старший брат Александра Альберт был акварелистом, другой брат, Леонтий – архитектором. Оба преподавали в Академии художеств. Сестра Екатерина вышла замуж за скульптора Евгения Лансере. Ее дети, художники Николай и Евгений Лансере, и дочь, известная художница Зинаида Серебрякова, приходились Александру Бенуа племянниками.

Александр Бенуа был женат на своей свояченице – его брат Альберт женился на Марии Кинд, а Александр приметил младшую Анну. В 15 лет он признался ей в любви. Альберт и Мария через некоторое время развелись, а Александр с Атей, как ее называли домашние, прекратили общение, но хватило их ненадолго. Вскоре молодые снова начали встречаться, а закончив университет, Александр Бенуа женился на Анне, которая на всю жизнь стала его верной подругой и любимой женщиной.

В Академию художеств он поступил в 1887 году и проучился четыре месяца, о которых впоследствии отзывался как о потерянном времени. Обучение ему казалось скучным, и главным результатом его стал вывод, что живописи нельзя научиться, слушая лекции. Таким образом, на академическом художественном образовании был поставлен крест, и Бенуа поступил на юридический факультет Петербургского университета.

Посещать Академию художеств он бросил, но при этом по-настоящему увлекся искусством. Оказалось, что у него есть талант, далеко не всегда совмещаемый с талантом живописным: Александр Бенуа очень хорошо умел «поговорить об этом». В нем обнаружилось стремление наставлять, делиться знаниями, раскрывать подоплеку художественного процесса. Причем делать это так, что окружающим хотелось быть рядом, участвовать и «окружать». Таким образом и был организован «кружок Бенуа», в который вошли люди, в будущем оказавшие немалое влияние на российское искусство, в том числе художник Леон Бакст. Кумирами в живописи члены кружка провозгласили для себя немецких символистов Арнольда Бёклина, Макса Клингера, Адольфа фон Менцеля.

Устными разговорами дело не ограничилось, карьеру искусствоведа Александр Бенуа начал с написания в 1894 году статьи о русских художниках для немецкого сборника Рихарда Мутера «История живописи XIX века».

В 1896 году Бенуа вместе с Леоном Бакстом и Константином Сомовым приезжает во Францию, где с головой погружается в изучение истории французского искусства. В обществе наступает эпоха разочарования в реализме, а Бенуа пытается определиться со своим отношением к новой живописи. Его привлекают импрессионисты Моне и Дега. Но в целом отталкивают непонятные ему тенденции. «Символисты и декаденты потерпели банкротство, обещали кучу, дали какие-то поскребушки», – так Бенуа описывает свое отношение к модернизму.

Известно, что Илья Репин о Бенуа отзывался похвально, отмечая, что его акварели глубоки, свежи, сильны. Впрочем, не менее известно, что Репин вообще в то время крайне благосклонно относился к начинающим художникам. Это позднее он не будет щадить представителей «нового искусства». Давид Бурлюк в манифесте «Галдящие «бенуа» и Новое Русское Национальное Искусство» даже противопоставляет Репина и Бенуа, заявляя, что Репин ругает и ненавидит искренне, а Бенуа пытается «пристроиться и похвалить», исподтишка втаптывая в грязь.

Известность к Бенуа как к художнику пришла после двух циклов: Версальского и Русского. Любимым его направлением было воссоздание исторических сюжетов. Самые близкие Александру Бенуа темы – Петербург XVIII-начала XIX век» и Франция Людовика XIV. Они раскрыты в версальских сериях 1897 года и 1905-1906 годов и картинах «Парад при Павле I», «Петр Великий, думающий о строительстве Санкт-Петербурга» и других. Бенуа удавалось удивительно точно воспроизводить колорит и стиль эпохи.

В 1898 году «кружок Бенуа» выпустил первый номер журнала «Мир искусства». Журнал призывал к прогрессу и обновлению, но при этом активно боролся против передвижничества и модернизма. В 1904 году по причине разногласий издание закрылось. Бенуа за это время написал «Историю русской живописи в XIX веке». Основное направление книги – сохранение традиций русского искусства. «Дело вообще не в исканиях нового, а в строительстве из того, что найдено», – так он формулирует один из своих принципов . Также в книге по достоинству оценен вклад в отечественную живопись Кипренского, Венецианова, Бакста, Сомова. Это издание вышло в 1902 году и вызвало живейший и неоднозначный интерес современников. Исследователи отмечают противоречивость изложения: Бенуа активно отрицает программность искусства, но при этом сам же выдвигает программные установки для его оценки.

В 1910 году в Петербурге Александр Бенуа организует общество «Мир искусства». Первым председателем его стал Николай Рерих. Центральной эстетической идеей обозначена особенная миссия русской живописи и… утопическая всеохватность. Хотелось «объединить и помирить» всех. В отличие от журнала, общество «Мир искусства» не отгораживается от факта существования новых течений и молодых художников: на выставках представлены картины Гончаровой и Ларионова, Лентулова и Сарьяна, Петрова-Водкина и Кончаловского. Бенуа вдруг обнаруживает, что не такая уж это «мазня», за что многократно упомянут в манифесте Бурлюка с упреками в змеином коварстве. Особо стоит отметить кардинальную смену отношения Бенуа к творчеству Натальи Гончаровой. Если поначалу в ее адрес он отпускает язвительные, преисполненные сарказма шуточки, то впоследствии признается, что «не учить нужно Гончарову, а у нее учиться».

Бенуа был отличным иллюстратором. Широкую известность получила «Азбука в картинках Александра Бенуа». Он также иллюстрировал два издания «Пиковой дамы» Александра Пушкина и три варианта его «Медного всадника». 

В общественной жизни разворачивалась гигантская революционная утопия, а в культурной сфере теперь уже Страны Советов претерпевала крах попытка организовать эстетическую утопию, в которой хватит места всем. Модернизм, вырвавшись из плена угнетенности, захватил бразды правления, и теперь уже стало негоже быть реалистом. «Многие даровитые живописцы стыдились своих реалистических «замашек», пряча от посторонних глаз простые, здоровые этюды и выставляя только опыты кубических деформаций натуры, газетных этикетных наклеек и тому подобный вздор», – пишет об этом периоде Бенуа.

Художник испытывает симпатию к большевикам, из-за чего теряет расположение прежних приятелей и коллег. Новое правительство привлекает его к защите от вандализма художественных сокровищ. С 1918 года Бенуа заведует картинной галереей в Эрмитаже и отбирает из частных коллекций, собранных во дворцах Царского Села и Петергофа, ставшие народными картины для музеев. Во многом благодаря Бенуа Эрмитаж и Русский музей в целости и сохранности дошли до потомков.

В 1926 году Бенуа уехал во Францию, где состоялась его первая и последняя персональная выставка. Неизвестно, планировал ли он, уезжая, больше не вернуться на родину или решил это в Париже. Но его рафинированное искусство было весьма и весьма далеко от идеалов революции. Вероятно, свою историческую миссию по сохранению картин для Эрмитажа он уже выполнил.

Известно, что всю оставшуюся жизнь Бенуа тосковал по России. Франция так и не стала для него второй родиной. «Мы не у себя», – с болью писал он в мемуарах.

Автор: Алена Эсаулова