Фильм «Пиросмани»: советский артхаус в грузинском стиле

Сюжетная канва фильма 1969 года проста и известна каждому, кто интересовался судьбой грузинского художника. Пытаясь встать на ноги, вместе с кумом Димитрой он открывает лавку, где торгует сырами, маслом, молоком и медом. Торговля не задается: Нико слишком далек от ее принципов и готов раздать весь товар бесплатно любому нуждающемуся. В фильме красиво зарифмованы картины «Белая корова на черном фоне» и «Черная буйволица на белом фоне», служившие для магазина в качестве вывески.

После неудачного опыта на экономическом поприще начинаются скитания художника по всей округе в попытках найти заказы на картины, чтобы иметь возможность заработать на жизнь искусством. Чаще всего ему поручали рисовать вывески за небольшую плату, иногда за напитки и еду. А если попадались заказы крупнее, то они тоже не оказывали существенного влияния на финансовое состояние Пиросмани из-за его неспособности удержать деньги.

Современники знали художника как человека не от мира сего, и Шенгелая изображает его отрешенным скитальцем-бессребреником, обходящегося скудным минимумом: хлебом, водой, жизнью в каморке под лестницей без света. Параллельно он показывает двух художников, один из которых — иностранец, восхищенных картинами Пиросмани и разыскивающих ее автора по всему Тифлису.

Фильм во многом построен на символизме, он вообще далек от традиционного линейного повествования и скорее напоминает притчу. Герои немногословны и будто зачитывают свои скупые реплики по бумажке. Действие разворачивается медитативно, в кадре мало что происходит, но от экрана невозможно оторвать глаз: и благодаря завораживающей операторской работе, и, конечно, из-за картин Пиросмани, в щедром количестве появляющихся в ленте.

К слову, исполнитель главной роли Автандил Варази — не профессиональный актер, а художник (его имя значится в титрах в том числе и среди главных художников фильма), но образ Пиросмани вышел у него необыкновенно убедительным. Между тем режиссер сравнивает мастера едва ли не с Христом: в открывающих кадрах Нико читает фрагмент из Нового Завета, повествующий о входе Господнем в Иерусалим. А заканчивается действие фильма на Пасху, когда умирающего от голода и холода художника находят на полу его каморки.

Еще одна сквозная метафора, проходящая через весь фильм — картина Пиросмани «Жираф». Это первая работа художника, появляющаяся в фильме почти сразу после титров. Именно ею заинтересовались приезжие художники, увидев на стене трактира, куда они зашли пообедать. Она же стоит на символических «поминках» по художнику после выхода разгромной статьи, где его называют недоучкой.

Пиросмани оказался таким же чужеродным элементом на грузинских просторах, как экзотическое животное. Как емко сформулировал хозяин трактира ответ на вопрос гостей, что за картина перед ними: «Жираф. Умер. Не выдержал Тифлисского климата».