Джон Эверетт
Милле

Джон Эверетт Милле (англ. John Everett Millais, 8 июня 1829, Саутгемптон — 13 августа 1896, Лондон) – британский художник, один из основателей революционного «Братства прерафаэлитов». Милле – вундеркинд, одаренный природой и отмеченный медалями Королевской академии, вместе с единомышленниками бросил вызов традиционному искусству и начал писать под открытым небом природу и людей такими, какие они есть. Но несмотря на такую дерзость, получил за свою жизнь все возможные и невиданные до сих пор почести, доступные художнику в Англии.

Особенности творчества художника Джона Эверетта Милле: согласно кодексу братьев-прерафаэлитов, молодым английским художникам следовало забыть об искусстве, которое последовало за Рафаэлем и за несколько столетий стало чередой безжизненных подражаний классическому оригиналу. Милле мок под дождями, отдавался на съедение мошкам, страдал от холодных осенних ветров, простужался, чтобы написать лютики, ромашки и водную гладь настолько точно, чтоб ни в единой детали не исказить природу. Ему позировали родные и друзья – он долго и тщательно добивался сходства и естественности изображенных героев. Милле прославила его бунтарская живопись – и во второй половине жизни он вынужден был пожинать плоды этой славы, работая над бесчисленными заказными портретами представителей высшего света.

Известные картины Джона Эверетта Милле: «Офелия», «Христос в доме своих родителей», «Сомнамбула», «Мариана», «Долина покоя», «Приказ об освобождении».

В жизни Джона Эверетта Милле все случалось слишком рано: ученичество, бунтарство, признание, женитьба, дети, слава, деньги, титулы, внуки, наконец, творческая усталость, изматывающая востребованность и в любой из этих моментов - поразительная работоспособность. Он был настоящим селебрети, звездой и самым любимым художником британцев в XIX веке. Современники же, внезапно открывшие искусство прерафаэлитов после векового учтивого безразличия (к Англии это не относится – там прерафаэлитов любили всегда), знают Милле по двум грандиозным поступкам: написал «Офелию» и отбил жену у именитого критика Рёскина. На самом деле, жизнь художника заслуживает более обстоятельного рассказа. Можно еще поспорить, какой поступок впечатляет сильнее: отбить жену у Рёскина или поступить в Королевскую академию в 11 лет.

Короткий путь

Однокашники дали Милле прозвище Малыш – он был самым юным студентом за всю историю Королевской академии. Когда мальчику было 9 лет, его родители переехали в Лондон из южного Саутгемптона только потому, что талант сына был очевидным – и явно нуждался в скорейшем развитии. Его рисунки показали тогдашнему президенту Академиии Мартину Арчеру Ши, получили благословение – и отправили мальчишку учиться в лучшую художественную школу. Там он в первый же год получил Серебряную медаль Общества искусств и довел жюри до онемения, когда вышел ее получать. Он был маленький, очень маленький для такой награды.

И вот в 11 Милле принимают в Академию. Малышу Джону повезло – никакие прыгалки, мячики, салки и другие глупые игры не отвлекали его от серьезных академических штудий. Так и получилось, что к окончанию академии и к своим 17 годам он успел принять участие в выставках, получить еще несколько медалей и понять, что традиционная живопись – это страсть как скучно. И безжизненно.

Братские узы

Из трех студентов академии, которые основали тайное Братство прерафаэлитов, Милле был самым заметным и многообещающим, хоть и самым юным. Другие двое только делали первые шаги в искусстве, но двигались уверенно. Данте Габриэль Россетти, Холман Хант и Милле решили, ни больше, ни меньше, изменить все британское искусство. А для этого нужно было забыть все, что происходило в последние 300 лет – и вернуться к дорафаэлевской живописи, к средним векам и раннему Возрождению. А еще хорошо бы было найти покровителя, который бы объяснил растеряным зрителям, что эти трое действительно способны совершить переворот, а не просто паясничают.

Поначалу неожиданно яркие краски и натуралистичные изображения прерафаэлитов снисходительно списывали на их молодость и неумелость. Но скоро стало понятно, что это какой-то опасный и вполне осознанный бунт: свои методы художники совершенствуют, настойчиво повторяют и, ко всему прочему, начали отстаивать в собственном журнале «Росток». И когда в 1850 году Милле предложит для выставки в Королевской академии полотно «Христос в родительском доме», он уже услышит в свой адрес первые насмешки и оскорбления. Главная претензия к картине состояла в том, что члены Святого семейства написаны как простые трудяги, что пятки у них грязные, руки натруженные, а мастерская завалена рабочим мусором. На стороне обвинения – сам Чарльз Диккенс, на стороне защиты – сам Джон Рёскин.

Джон Рёскин был одним из самых влиятельных литераторов, убедительным арт-критиком, художником. Он уже сделал знаменитым и признанным Тёрнера – и теперь встает на защиту прерафаэлитов. Рёскин видит, что эти молодые бунтари как нельзя лучше воплощают в жизнь главные ценности, которые он сам проповедует: верность природе, тщательное изучение устройства всего на свете, дотошное, почти научное, внимание к любой, даже самой крошечной, детали.

Милле одержим этой точностью – в следующие несколько лет он с утра до вечера каждый день проводит на пленэре. Меняются сезоны – и на одной его картине цветут сразу все летние и осенние цветы, но написаны они так, что профессора ботаники будут скоро приводить студентов изучать строение растений по его картинам. Для человеческих фигур ему позируют родители, друзья, их сестры и любовницы, продавщицы и проститутки. Джона Рёскина его мастерство и самоотверженность так восхищают, что он рекомендует Милле в академики и просит написать свой портрет. Академиком Милле станет в 24 года – раньше не допускалось уставом. И в жену Рёскина влюбится в том же году – раньше не было возможности познакомиться с ней поближе.

Лучший шотландский пейзаж

Эффи Рёскин еще в Лондоне позировала Милле для картины «Приказ об освобождении», писала матери о том, как талантлив и привлекателен художник, а теперь отправляется вместе с мужем и его юным портретистом в Шотландию, к водопаду, где они будут жить вместе в арендованном коттедже.

Рёскин здраво рассудил, что работать над пейзажем, ни в единой травинке не искажая его, Милле будет долго. Оставил его заниматься делом, а сам отправился в Эдинбург читать лекции о современном искусстве. Эффи надолго осталась в коттедже с Милле.

Портрет был закончен и занял почетное место в гостиной Рёскиных, первые университетские лекции Рёскина прошли с огромным успехом и вдохновили преподавать дальше, Джон Эверетт Милле сделал множество блестящих иллюстраций к лекциям своего покровителя по архитектуре, Эффи перед врачом и юристом доказала собственную девственность в качестве аргумента, позволяющего подать на развод. За 5 лет брака муж ни разу не согласился на сексуальную близость с ней.

Спустя год Милле и Эффи поженились, а Рёскин назвал новые картины своего бывшего протеже кошмаром и катастрофой.

Полный пакет

Большой дом, 8 очаровательных детей, безоблачная семейная жизнь, ежегодный отдых в Шотландии с рыбалкой, золотая медаль на Всемирной выставке в Париже, орден Почетного легиона, еще три важных ордена, почетное членство в художественных академиях чуть ли не по всей Европе, титул баронета (впервые в истории для художника), степень доктора философии в Оксфорде, предложение от галереи Уффици пополнить ее коллекцию автопортретов художников. Милле получил такую мощную и исчерпывающую лавину славы и регалий, что даже в мечтах к нему нечего было добавить. Даже первое живописное изображение, использованное для рекламы, принадлежало именно Милле: малыш, выдувающий мыльные пузыри, украсил рекламные плакаты мыла. Пока одни его богемные сверстники галлюцинировали и пытались покончить с собой в опиумном угаре, а другие искали смысла жизни в дальневосточных паломничествах, меняли любовниц и транжирили деньги, Джон Эверетт Милле по не самой привычной в английском обществе лестнице двигался к высшим его ступеням.

При этом современники говорили, что беспрецедентная слава и богатство никак не повлияли ни на очарование его личности, ни на рабочую активность. Сам художник говорил, что ни на один день не переставал писать, да и заказов, от которых невозможно было отказаться, становилось все больше: лорды, герцоги, бароны, их жены и дети хотели портреты кисти знаменитого Милле. Он скорее всего неумышленно вырабатывает для этих лестных заказов своеобразные шаблоны – поза, выражение лица, одежда из работы в работу повторяются. Современным кураторам приходится нелегко, когда они планируют большие выставки Милле – после зала с ранними прерафаэлитовскими ботанически точными, эротичными и трагичными картинами им приходится направлять зрителя в достаточно скучные и однообразные залы: меланхолические шотландские пейзажи (1, 2, 3), златокудрые дети и поясные портреты всех британских премьер-министров и лордов в неизменном черном пальто (1, 2, 3, 4).

Злые языки говорили, что Эффи требовала от мужа значительных денег для содержания дома и детей, чем вынуждала соглашаться на выгодные, но скучные заказы. Но скорее всего, это выдумки. И Джон Эверетт Милле в обход престижного обучения в Оксфорде и без благородной родословной становился человеком, которого в первой посмертной биографии назовут «типичным англичанином, в лучшем смысле, со всеми физическими и интеллектуальными особенностями, которые позволили нашей нации возвыситься над всем миром».

За полгода до смерти Милле предлагают возглавить Королевскую академию искусств – он соглашается, несмотря на то, что уже очень болен. У художника рак горла – и сложная операция добавляет только два месяца к его жизни. Испытывая постоянную сильную боль, он не перестает писать. Потому что выдавить на палитру краску и сделать первый мазок на загрунтованном холсте - это самое естественное и спасительное занятие, сколько он себя помнил, с самого раннего детства.

Автор: Анна Сидельникова