«Крестьянская семья» Тараса Шевченко лишь на очень поверхностный взгляд может показаться незамысловатой этнографической зарисовкой. Но пусть вас не отвлекают от сути национальная одежда и украинская хата-мазанка под соломенной или камышовой крышей. На самом деле перед нами – украинская версия Holy Family, «святого семейства», один из архетипических сюжетов европейской живописи.
К моменту работы над картиной Шевченко чуть менее тридцати. Всего 5 лет минуло с того момента, как он стал свободен от крепостной зависимости и смог посещать классы знаменитого
Карла Брюллова в Императорской Академии художеств. Всё это время его излюбленными техниками оставались карандаш и акварель. В них он чувствует себя свободно: его карандаш остёр и точен, его акварели на редкость гармоничны по колориту. Взять хотя бы знаменитую
«Одалиску»: какие трепетно-живые линии женского тела, какие светоносные чистые краски!
Но к масляной живописи Шевченко на первых порах боится подступиться. Масло и холст, в качестве рабочих инструментов, будто сковывают его, связывают академическими путами, лишают свободы выражения – а ведь никто не ценит свободу (в любых проявлениях и сферах) как тот, кто был её когда-то лишён.
Перед началом работы над «Крестьянской семьёй» Шевченко делает массу карандашных зарисовок из украинского быта. Он много путешествует по Украине, а его дорожные альбомы переполнены эскизами. Начав, наконец, работу маслом, он отказывается от эмалевой «гладкописи» своего учителя Брюллова. Мазки Шевченко ложатся точечно, нервно. Объекты и фигуры картины лишены четких контуров. Но именно это и создаёт ощущение трепетного движения жизни. Предполагают даже, что если бы не арест и ссылка, и Шевченко смог бы, как планировал, поехать для продолжения работы в Европу, он вряд ли продолжил бы там академические традиции и, весьма вероятно, вошёл бы в круг родоначальников импрессионизма.
Мы уже упоминали, что Шевченко делал не сотни - тысячи зарисовок народного быта. Почему из всего потока зрительных впечатлений он выбирает именно этот простой и незамысловатый сюжет? Ребёнок стоит в окружении своих матери и отца. Движения их рук и линии их тел образуют плавный овал – некую область безопасности, защищённости для младенца, который только-только начал ходить. Шевченко обрисовывает не конкретную бытовую ситуацию из жизни семьи – он передаёт нечто более глубокое: ощущение духовного единства, семейной общности, семьи как «малой церкви».
Кто хоть немного знаком с
биографией Шевченко, тот, несомненно, сможет прочесть в «Крестьянской семье» одно из самых глибоких и интимных переживаний художника. Дело в том, что именно семьи в том самом идеальном представлении, которое он рисовал себе, Шевченко как раз не имел ни в детстве, ни во взрослой жизни. Нынешние психоаналитики уверены, что в детстве Тарас был лишён родительского внимания и любви: детские травмы отверженности будут сопровождать его на протяжении всей взрослой жизни.
Семья в немного идеализированном, даже можно сказать идиллическом понимании (как вершина человеческих отношений, защита от холода внешней жизни) надолго станет его «идеей фикс». Но, в силу разных обстоятельств, способных составить захватывающий сюжет не одного романа, создать собственную семью Шевченко так и не удастся.
Если уж продолжить психоаналитические аналогии, шевченковская «Крестьянская семья» - это чистой воды сублимация: воплощение в творчестве того, чего очень жаждешь, но никак не можешь получить в реальности.
Автор: Анна Вчерашняя